– Тебе интересно, что у меня под капотом? – спросила она и засмеялась. – Ты говори проще, а то я ни фига не врубаюсь!

Гаврилов тоже засмеялся и сказал:

– Постараюсь не использовать слова типа «диссонанс», «аллитерация», «волюнтаризм» и им подобные.

– Ну ты, блин, – Кристина покачала головой, – зануда. Тебя в школе не били?

– Нет, я спортом занимался.

– Каким?

– Лёгкой атлетикой.

– А-а-а-а-а, понятно, – она вновь хохотнула, выпуская дым, – поэтому, видимо, успевал от хулиганов удрать!

– Я не бегал от драки, – возразил ей Гаврилов, – но и дрался тоже только тогда, когда действительно был повод.

– У-у-у-у-у-у-у-у, до чего правильный! – посетовала она. – А девочек ты тоже целовал, только когда был повод?

– Девочек я в школе не целовал. У меня были другие приоритеты.

– Чо-о-о-о-о?

Кристина подавилась от смеха, закашлялась и, выпустив руль, замахала перед собой руками:

– Ну ты даешь! Первый раз вижу такого! Ты прямо Иммануил Кант!

Гаврилов наконец не выдержал и решил наградить насмешницу порцией сарказма:

– А ты, надо полагать, знаешь, кто это? – тонко улыбаясь, осведомился он.

В ответ ему подарили взгляд с поволокой и реплику:

– Я вообще-то в институте учусь, на одни пятёрки. Зачётку показать?

– Верю.

– Я только про трансцендентное единство апперцепции не очень понимаю, – продолжала Кристина, – может, ты объяснишь?

– Хватит давить меня интеллектом, – шутливо взмолился Гаврилов.

– Мы приехали, – сказала она, заглушая мотор.

Войдя в магазин, Кристина громко провозгласила:

– Здравствуйте!

И с этого момента все продавцы бегали и суетились вокруг неё, предлагая новые, сверхсовременные модели мобильных телефонов. На Гаврилова они не обращали ровным счётом никакого внимания, хотя он сразу был обозначен Кристиной в качестве будущего владельца покупки.

Чувствуя себя вещью, для которой подбирают новое комплектующее изделие, Николай Иванович удивлялся тому, насколько по-свойски его спутница ведёт себя в магазине.

Она строила глазки консультантам, кокетничала с ними, в то же время успевая выуживать из них полезную информацию, а они, обыкновенно ленивые и флегматичные, готовы были разбиться в лепёшку, лишь бы угодить ей.

– Как тебе этот? – шепнула она ему, передавая очередной образец. – Какой мужественный силуэт? А? Мне нравится. А тебе?

– Мне тоже, – согласился Гаврилов.

– По-моему, очень тебе подходит, – продолжала Кристина. – Посмотри! Солидная фаллическая вещь!

– Фаллическая?

– Да. Значение слова мне известно, – предупредила она, заметив ироничное выражение лица собеседника.

– Сколько он стоит? – спросил Н. И. консультантов.

Один из них назвал цену, приближавшуюся к тысяче евро. Гаврилов мог бы сказать: «Нет, это дорого», но отчего-то, очутившись вдруг под этими ободряющими взглядами продавцов, как бы говорившими «Мы верим в тебя! Ты сможешь!», и ощутив на себе восхищённый взгляд Кристины, он кивнул головой.

Расплачиваясь за покупку, он услышал, как Кристина громко произносит:

– У-у-у-у-у-у! Круто! Я это беру!

В следующий момент она подошла к кассе с брелоком в форме котёнка. Получив свой чек, Гаврилов уступил ей место.

– Чорт! – раздосадованно сказала она, роясь в сумочке. – Чорт! Чорт! Чорт!

– Что такое? – спросил он.

– Да я, блин, забыла карточку дома! А наличных нет.

– Сколько он стоит?

– Да ладно, не надо, – с жалостью глядя в глаза брелочному котёнку и как будто прощаясь с ним навеки, произнесла Кристина.

– Я куплю, – перебил Гаврилов. – Сколько?

– Ух, ты!!! Ты такой клё-о-овый!!! – визгнула она, повисая у него на шее.

Когда они сели в машину, Кристина спросила:

– Почему ты его убрал?

– Кого?

– Твой новый телефон! Неужели тебе не хочется прямо сейчас с ним поиграться?

– Нет. Вот приеду в офис и буду постепенно его осваивать.

– Дай его сюда, – потребовала она, протягивая ладошку. – Дай! И старый тоже. Я сама переставлю симку и настрою тебе все фишки.

– Но, Кристина, это же мой телефон, – инстинктивно пряча от неё коробку, ответил Гаврилов.

– Да не бойся, не съем я его! – воскликнула девушка. – Только настрою. Сам ты этого точно не сделаешь и будешь вечно таскаться с древней трубой!

– Ну хорошо, держи, – он с видимым сожалением протянул ей покупку и свой старый сотовый телефон.

Кристина погрузилась в сложные манипуляции.

– На! – сказала она через продолжительное время. – Я скопировала тебе весь список контактов и закачала ещё от себя немного фоток. Зацени! Это с сегодняшней фотосессии.

Гаврилов посмотрел на экран.

Кристина в образе девушки из Америки 50-х сидела на старом чемодане возле железнодорожных путей, эффектно повернув голову в чёрной шляпке.

– Листай! – крохотный ноготок, украшенный золотыми цветами, коснулся экрана, будто бы зацепил фотографию и потянул за собой одновременно вытаскивая другую.

Девушка то ждала кого-то на скамеечке в парке; то кружила на зонте над опавшей листвой; то стояла в фойе фешенебельного отеля, завернувшись в меха и прижимая к щеке бокал красного вина, – и везде она искала мужчину, думала о нём, спешила к нему.

– Шикарные фотки, правда?! – спросила она, кладя подбородок Гаврилову на плечо. – Я тут такая таинственная, такая внезапная вся! Ведь, да же?

– Да, – согласился он, чувствуя у щеки ягодный запах губной помады.

– И это еще не всё! Остальное у меня «ВКонтакте»! – похвасталась Кристина. – Можешь, кстати, поставить одну на звонок. Как я у тебя тут записана?

Н. И. напряг память.

– Наверняка под мужским именем, чтоб жена не спалила, – хихикнула девушка.

– Машина-Убийца, – ответил Гаврилов, – вообще-то я ничего не скрываю от жены, – добавил он после.

– Машина-Убийца? – Кристина заглянула ему в глаза. – У-у-у-у-у! Просто шикарно! Как у Стивена Кинга!

Остатки рабочего дня Гаврилов провёл, изучая возможности телефона.

«Вот это техника!» – изумлялся и одновременно досадовал он: управляться с сенсорным экраном, имея толстые мужские пальцы с хотя бы и ухоженными, но короткими ногтями, было непросто. Другое дело – ногти Кристины!