– Лучше заткнись, – посоветовал ему Маляров, – мы знаем, ктоты такой и чем занимаешься. Все знаем, Сизоненко. И у нас к тебе только одинвопрос. Один вопрос, на который ты нам ответишь, и мы мирно исчезнем.

– Какой вопрос? – нахмурился Сизоненко. У него были редкиеволосы, немного покатый череп, острый курносый нос, редкие, почти бесцветныеброви. Встретив его на улице, трудно было даже предположить, что онподполковник спецслужбы.

– В пятницу утром вы были оперативным дежурным, – напомнилМаляров. – У нас есть точные сведения, что вы позвонили в УВД, отменив вызовоперативной группы на Большую Полянку и заявив, что туда выедет оперативнаягруппа ФСБ. При этом вы представились как полковник Воробьев, оперативныйдежурный ФСБ. Я хочу знать, почему вы это сделали?

Сизоненко взглянул на Малярова. На верхней губе появилиськапельки пота. Он облизнул тонкие губы. Теперь он уже не сомневался, что передним сотрудники милиции.

– Кто вы по званию? – вдруг спросил он.

– Будете жаловаться? – неприятно усмехнулся Маляров. –Давайте. Там все равно быстро узнают. Я подполковник милиции, начальник отделауголовного розыска Маляров. Семен Маляров.

– Товарищ Маляров, пусть ваш сотрудник выйдет из машины, –предложил Сизоненко, – я хочу поговорить с вами без свидетелей.

– Егор, выйди из машины, – разрешил Маляров.

Егор молча вылез из салона, захлопнул дверь, отошел нанесколько шагов.

– Вы в своем уме? – спросил Сизоненко без гнева. – Чем вызанимаетесь? Хотите остаться без погон? Вас разжалуют и выгонят из милиции.

– Может быть, – согласился Маляров, – но я должен узнать,кто приказал вам позвонить.

– Вы никогда этого не узнаете, – быстро сказал Сизоненко, –и вообще не нужно было устраивать этого идиотского спектакля. Неужели вы непонимаете, что я вам ничего не скажу.

– Скажешь, – почти ласково заявил Маляров. – В пятницу утромубили одного человека. До этого пропал бывший сотрудник Службы внешней разведкиполковник Слепцов. А в субботу залезали в квартиру моего друга Тимура Караева.У меня два трупа, Сизоненко, и подозреваю, что они оба были из спецслужб. Еслиты сейчас ничего мне не скажешь, я соберу через час пресс-конференцию ирасскажу все, назвав твою фамилию. Меня после этого, конечно, выгонят изорганов, может, даже пристрелят как собаку, но и тебе будет не сладко. Тебятоже выгонят, Сизоненко. Такие проколы не прощаются.

– Какой прокол? – нервно спросил Сизоненко. – При чем тут я?

– Никто не станет разбираться. Раз прозвучала твоя фамилия,значит, тебя «засветили». Сам понимаешь, что тебя тоже выгонят. И возможно, чтопристрелят.

– Не говорите глупостей.

– Глупости? – Маляров вдруг схватил Сизоненко за шиворот иударил его лицом об руль. У Сизоненко потекла струйка крови из разбитого носа.

– У меня машину сожгли из-за твоих глупостей, – зло сказалМаляров, – я ведь не работал в налоговой полиции, как ты, и не могу купить себетакую дорогую машину. И в вашу организацию меня тоже не возьмут. Рылом невышел.

Сизоненко достал носовой платок, вытирая лицо. Маляровнемного успокоился.

– И еще я тебе скажу, друг мой сердечный, – добавил он. –Твой номер телефона был записан в аппарате убитого преступника. Ты уже сменилномер своего телефона, но легко можно доказать, что твой прежний номер был записанна твою фамилию.

И тут Сизоненко улыбнулся.

– Нет, – сказал он убежденно, – ничего не сможешь доказать.Там уже все почистили. Дурак ты, Маляров. И напрасно влез в это дело.

– Наверно, дурак, – согласился Маляров, – только учти, чтоотступать мне дальше некуда. Поэтому я даю тебе десять секунд. Меня уже всеравно выгонят за нападение на подполковника Федеральной службы охраны. Хотя быотведу душу напоследок. – Он достал пистолет, передернул затвор. – У тебядесять секунд, Сизоненко. Или ты мне говоришь, кто дал тебе указание позвонитьв УВД по правительственному телефону, или я тебя застрелю.

Сизоненко взглянул на пистолет. Потом в бешеные, горевшиеазартом глаза Малярова. И понял, что этот сумасшедший подполковник можетсделать все, что угодно. Даже выстрелить.

– Убери оружие, – выдохнул он, – тебе конец, Маляров. Послеэтого ты уже не сможешь вернуться к себе на работу. Тебе конец.

– Это мое дело. Кто дал тебе указание? И учти, что, если тымне сейчас соврешь, я вернусь обратно и пристрелю тебя. Просто так, дляудовольствия. А если не успею, то поручу это сделать своим ребятам. Быстрееговори, у тебя последний шанс.

– Какая глупость, – поморщился Сизоненко. – Ты авантюрист.

– А ты негодяй. Последняя секунда. Мне надоело ждать. – Онподнял оружие.

– Подожди, – поморщился Сизоненко, – все не так, как тыдумаешь. Этот Слепцов тоже был не ангелом.

– Мы все не ангелы, – зло перебил его Маляров. – Кто тебеприказал позвонить. Фамилию, должность. Кто?

– Черт с тобой, – наконец решился Сизоненко, – я тебе скажу.Только учти, что ты все равно ничего не сможешь сделать. Мне позвонил самКучуашвили. Приказал перезвонить в УВД по линии правительственной связи иотменить вызов. Я должен был представиться как полковник Воробьев, оперативныйдежурный по ФСБ, и предупредить, что туда выезжает группа сотрудников ФСБ. Воти все.

– Кто такой Кучуашвили? – спросил Маляров. Он впервые слышалэту фамилию.

– Мало того, что ты дурак, ты еще и дилетант, – разозлилсяСизоненко. – Давид Александрович Кучуашвили наш куратор. Заместитель директораФСО.

Маляров молчал. Он вдруг понял, на какой уровень они вышли.И поэтому молчал. Он убрал оружие. Сизоненко торжествующе улыбнулся.

– Уже наделал в штаны от страха? Правильно. Будет еще хуже.Или вы на него тоже нападете таким макаром? Может, возьмете штурмом здание ФСО?Или попробуете его арестовать?

– Попробуем, – задумчиво сказал Маляров. – И учти, если тысоврал...

– Я не такой кретин, как ты, – крикнул Сизоненко. – Неужелиты думаешь, что я дал бы тебе эту фамилию просто так. Я нарочно сказал правду,чтобы ты все понял. Понял и успокоился. Если будешь сидеть смирно, я никому нестану рассказывать о нашей сегодняшней встрече. А полезешь на стенку, тебяраздавят. Сам понимаешь...

– А моя машина? – вдруг спросил Маляров.

– Что? – не понял Сизоненко.

– Какая у Кучуашвили зарплата? Может, я попрошу у негооплатить мне стоимость взорванной машины? Как ты думаешь, для него это будетьне очень накладно?

– Тебя пристрелят. – Сизоненко снова вытер нос. – Тебяубьют, и твой труп никогда не найдут.