им с Ией от матери, сама суть этого фамильяра, давным-давно принадлежала одному из чудовищных порождений — Слеми, в момент своего рождения вобравшего в себя представителя мира Рэк и кардинально изменившегося. В отличие от Тёмного, он больше не мог поглощать живых и стал развиваться иным способом. До того момента, когда был «уничтожен» и вобран Фэром Арже.

В следующем зале было много пыли и меньше света. Мебель более старинная, потёртая, совсем обветшавшая. Когда мальчик проходи мимо и задел один из стульев, тот осыпался в прах.

Розал бросил взгляд на тёмную горку.

— Всё имеет конец, — произнёс. — Что рождается, однажды умирает. Остаётся лишь память, со временем обретающая новую жизнь. Неизменный цикл. Однако потерю «здесь и сейчас» невозможно изменить или исправить. Дядя Рок, ты должен понять невозможность удержать то, что потеряно. Ушедшее необходимо отпустить. Иначе новые возможности не откроются и ничего лучшего не придёт в вашу жизнь.

Рок нахмурился. Он хмурился больше, чем когда-либо с того момента, как появился этот пацан. В его разуме образы перемешались. Счастливая супруга, ждущая ребёнка… Его вторящее воодушевление, то, как с радостью плетёт кофточку из нитей своей жизни… Теперь всё это соседствовало с криками и обвинениями Агьез, её горькими рыданиями, разрывающими ему сердце.

«В чём она меня обвиняла? В смер…»

Прядильщик тряхнул головой. Он не хотел об этом думать. Не хотел понимать, видеть нечто, сейчас сокрытое безликой размытостью.

— Куда мы идём? — спросил у мальчика, когда тот свернул в узкий коридорчик, что закончился лестницей, ведущей в призрачную серость.

«Подземелье… Иронично, если подумать. Под землёй мы идём в подземелье. Абсурдно, абстрактно. Реально…»

— Правда реально? — спросил Розал, словно прочитал его мысли.

Прядильщик посмотрел на него, мотнул головой и ничего не ответил.

Они спускались долго. Так долго, что, казалось, ещё немного и выйдут к сердцу самой планеты. Обжигающему жару внутреннего солнца, что пылало в глубинах земли. Но в итоге ступили в ритуальную залу. Вытесанную в скале и поделённую на секции. Зала поменьше перетекала в залу побольше, за нею шла ещё одна и ещё, расширяясь к темнеющему каменному горизонту.

Все помещения заполняли магические коконы. Одни пустые, в других были видны неясные фигуры. Из общего числа выделялись впаянные в стены люди, скованные кровавыми цепями и запечатанные внутри полусфер. Другие пленники виднелись внутри продолговатых «яиц», похожих на личинки, что шеренгами парили над полом почти по всей площади залов.

Розал потянул Прядильщика к тем пленникам, что были прикованы пульсирующими алыми цепями.

— Смотри, — сказал тихо.

Рок оглядел незнакомые лица людей. Он не знал, кто они, кем являлись, пока не наткнулся на мерцающего в алом освещении Гастинга Арже. Скованного, в беспамятстве, лишённого воли, как и все тут. Еле заметно дышащего. Но вот его нити… Прядильщик их не увидел.

— Что здесь происходит? — напряжённо огляделся.

На мгновение осознав, что спросил об этом у ребёнка, снова забылся. Он не мог отслеживать течение собственных размышлений и выводов. Приходящая мысль тут же ускользала. Рок терялся между двояким восприятием и впервые чувствовал слабость, которую не мог объяснить. Слабость сердца, слабость разума. Он не сомневался в своём проводнике, не сомневался в его словах. Ждал ответа, как спасения и… как приговора. Нечто внутри шептало: «Беги! Прячься!» — но другой голос заставлял стоять, смотреть, проникая глубже в происходящее, даже если в будущем это обернётся немыслимой болью.

Розал печально сказал:

— Тени… Отделившись от основы, они не смогли уничтожить свой свет и заперли хозяев. Ведь тень может уничтожить только её создавший.

— Тени… — пробормотал Рок.

— Каждый создаёт свою Тень, — продолжил мальчик. — Непринятием, отрицанием, той или иной одержимостью, зависимостью от кого-либо или чего-либо, слепой убеждённостью и слепой верою, враждебностью к окружающей действительности. Противостоянием потерям и естественному ходу жизни, отрицанием правды или излишней одержимостью ею. Тени многолики…

— Насколько?

— У каждого свои, поэтому сложно распознать конкретную. Только хозяин увидит, перестав прятаться за иллюзией. — Розал помолчал. Его радовало, что, даже задавая вопросы под влиянием его силы, дядя Рок слышал и воспринимал открывшееся. Поэтому продолжил вливать в его разум образы для размышлений. — Мир создан в балансе. Его нарушение в сторону света или тьмы порождает тень. Она может творить ужасные вещи и видится чудовищем. Способна нести свет, сопереживание и видится благостью. Но внешнее — не значит истинное. Святое — не значит благое. Любая одержимость питается. Ищет жертв или приносит жертвы. Во славу света или во славу тьмы не имеет значения. Тень всегда требует подношения. Они её пища, её возвеличивание. Так забота о близких в ущерб себе — не есть лучшее. Подумайте об этом, дядя Рок, — закончил мальчик.

Увидев у дальнего входа в залу отца, он отпустил руку Прядильщика и, заставив забыть о себе, скрылся из вида до того, как Оло Вист приблизился. Удаляясь в бесплотность, Розал услышал далёкие ещё голоса, которые вряд ли уловили двое мужчин. Улыбнулся. Сюда приближались мама, Ия и дядя Фэр. Сестра выполнила свою первую задачу. Осталось им всем покинуть Карман и, помимо дядюшек, решить, наконец, проблему родителей, чьи тёмные убеждённости — тот ещё морок.

Глава 15

«От артефактов и поисковых вещей одни проблемы!» — сердилась Алия, пробираясь по тёмному лабиринту и разгоняя затхлую черноту слабым свечением бирюзового шара. Хоть какая-то польза от перенятых сил иномирца: она научилась творить видимую магию. За её юбку держалась Ия. Позади шёл Фэр, который не озирался, не выказывал беспокойства, свойственного мальчишкам его возраста. Как всегда.

— С твоей подачи мы тут застряли. Что будем делать? — через некоторое время проворчала она. Лабиринт сильно петлял и казался бесконечным.

— Это всё искажение, — со знанием дела заявил подросток.

— Искажение?

— На себя гляньте, — кивнул. Алия опустила взгляд. На её груди покоилось изумрудное колье в золотой филигранной оправе. Реликвия Вистов, которой не должно на ней быть… — Искажение и наслоение… Нам точно конец! — излишне пессимистично резюмировал Фэр.

— Объяснишь для необразованных? — вспылила девушка. И ещё одна прядка её белых волос порыжела и завилась.

— Помните о сути бирюзовых иномирцев? Они одновременно существуют во всех временах и пространствах. Есть артефакты с подобными свойствами. Как реликвия Вистов. — Парень раздосадовано помотал головой и попенял на личную несобранность. — Совсем из ума выжил, раз элементарного не заметил! В этом времени мы единичны. Слиты с оригиналами вашим колье. Ещё добавилось искажение… Ия ведь понимает, о чём я? — угрюмо глянул на малышку парень.

Отпустив юбку матери, девочка схватила её за руку.

— Ия понимает, — улыбнулась глазами малышка. Её рыжие волосы омыла бирюзовая магия,