страху, накрывшему от мысли, что по его вине открытая любознательная девочка может превратиться в жадное до крови и чужой магии чудовище.

— Но ты не собираешься женится на Алии, — напомнил Рок, чьё лицо окаменело, когда он глянул на кого-то в дальней части таверны.

Обернувшись, Вист проследил за направлением его взгляда. С трактирщиком у стойки разговаривала чопорного вида миссан в пышном платье аристократки, но с передником горничной. Контраст настолько дикий, что герцог моргнул.

«Померещилось? Нет».

Странно одетая немолодая женщина никуда не делась.

— Кто она? — спросил.

«Флоренция Лоз», — подумал Рок, и отозвался:

— Дама, которой необходимо заняться.

— Собрался изменять супруге? — иронично поддел Вист. Наткнувшись на вымораживающий взгляд, примирительно поднял руки. — Знаю, что верный. Так кто она? — снова попытался выведать.

— Моя проблема. Пока разберусь, ещё раз пройдись по округе, — бросил он, поднимаясь из-за стола.

— Ты же был против контакта с местными? — озадачился Вист.

— Она другая. Не лезь в мои дела. Понял? — к Эсмонду вернулась привычная отчуждённость Прядильщика, слегка отступившая с момента их переброса. Он никогда не был таким общительным, каким стал здесь. Правда в основном это проявлялось в отношении Алии.

Вист тоже поднялся.

— Твоя взяла.

Махнул на прощание рукой и стремительно покинул таверну. Герцога напрягало, что Алия с малышкой и Фэром остались одни. И хотя разместил в их комнате незримое вещающее зеркало, через которое отслеживал происходящее, тревога не отпускала. Чем быстрее найдётся зацепка к Арже, тем быстрее они вернутся домой.

Проводив друга взглядом, Рок сосредоточился на женщине. Он не стал подходить, знакомиться, что-либо объяснять, а просто вошёл в состояние Прядильщика, когда весь мир представал переплетением разноцветных нитей.

Те разнились. У строений — плотные и толстые, у растений — тонкие и однородные, у животных — многослойные волокнистые, у людей — многослойные трёхцветные: каждая нить определяла развитие души, духа и тела. Лишь у одарённых добавлялась четвёртая — магическая.

В начале обучения Року сложнее всего было осваивать магические. У стихийных магов дополнительная нить отражала природу материи и эфемерного. У бытовых — отливы металлов. У практиков маг-лек походила на рваные лоскуты энергии, нанизанные на многослойный жгут, через центр которого тёк тончайший ручеёк жизненной силы. И особенно выделялись недужные. Изначально их нить скрывалась собственной магией и распознать направленность силы было невозможно. Со временем высвечивалась верхушка, но глубина истинных возможностей оставалась не выявленной.

Были и другие нити. От обилия можно свихнуться.

Рок справился. За десять лет обучения освоил все ныне известные.

У Флоренции Лоз нить выглядела водянисто-голубой с белыми искорками внутри. Близкая по выраженности к стихийным магам воды, но на деле иная.

Когда он потянулся, чтобы ухватить и изменить направление в потоке её жизни, женщина вдруг обернулась и посмотрела прямо на него.

— Эсмонд Рок, — произнесла укоризненно. — Задумайся, почему детей приняли без оговорок? Кто они и кто вы? Всё ли так, как кажется?'

Перед глазами мужчины поплыло…

* * *

— Ненавижу тебя! — кричала Агьез, заливаясь слезами и комкая детскую одежонку, сшитую им для их ребёнка. Прижав кофточку к груди, супруга яростно замотала головой. — Ненавижу! — Сорвалась с места. Налетев на него, начала молотить кулачками, ударяя, куда могла дотянуться. Року прилетело в грудь, по рукам, даже в челюсть разок. — Всё из-за тебя! Ты виноват! Ты!.. — упала она к его ногам, как подкошенная кукла. — Ты виноват… — выдохнула сквозь рыдания.

«В чём?» — напрягся Рок.

* * *

И моргнул.

Он вновь стоял рядом с Флоренцией Лоз, которая ждала своего у стойки. Попытался собраться с мыслями. И заметил, что нужная нить в жизни аристократки изменила направление. Изучил свои руки. Чистые, без налёта, оставляемого нитями. Снова оглядел странно одетую женщину, что улыбнувшись, попрощалась с трактирщиком и с купленной корзинкой съестного направилась к выходу.

Рок пошёл за нею. Но потерял, когда дорогу преградил экипаж, запряжённый огнегривыми элькайя — редкой разновидностью иномирцев. Герб-феникс на двери принадлежал роду Грёжес. И судя по мельком замеченному пассажиру, это Лер Разов — наследник рода вэльпов, чья магия проходила сквозь «запреты» и взламывала любые сдерживающие барьеры. И ему не составило бы труда догадаться, что перед ним человек из прошлого.

Прядильщик ретировался, избегая ненужного искажения. Никто в полной мере не знал истинные возможности Разова, но его наследие — та грань, что способна мир перевернуть вверх-дном. Лучше держаться подальше.

Оказавшись в переулке, он вдруг ощутил подёргивание рукава. Опустил взгляд.

— Дядя Рок! — улыбался пухлощёкий малыш, вцепившись в его тунику. — Я — Розал! — заявил охотно, уловив вопрос в глазах старшего. Подёргал сильнее. — Ро-за-л… — протянул упрямо, донося истину, в которой явно сомневались.

— Розал, — повторил Рок.

В отличие от появления девочки, материализация её брата сильнее обескуражила. Причина, возможно, в словах Флоренции Лоз. Почему ни одного сомнения в душе, что дети настоящие? Почему его не удивляет, что вокруг запястья ребёнка обмотана та самая синяя нить, которую он искал?

Мальчик снова улыбнулся. В его лице проглядывались черты Вистов… Внешне пацан походил на отца, а вот Ия — на мать. Малышка ведь так и сказала: я — для мамы, Розал — для папы.

«Но, что за этим крылось?»

Рок присел на корточки перед мальчиком.

— Малыш… Почему ты зовёшь меня «дядя»? — спросил первое, к чему адаптировался разум.

— Дядя? — озадачился Розал. — Супруг тёти Агьез мне дядя. И дядя Ии.

— А твоя мама?

Парень тяжело задумался. Пошаркал ножкой по земле, глянул на дорогу, по которой проехала запряжённая элькайя карета. Вот его лицо просияло.

— Тётя Агьез — сестра мамы, — заявил важно.

«То есть Алия — это Розалия? Не вяжется. После разделения, как такое возможно? Или, переняв суть недужной, художество и кое-что иное прихватило?» — Прядильщик многое знал о планах Скелии Офью, но кое-что от него было сокрыто.

— Зачем ты тут? — нашёлся со вторым вопросом. Тот возник со скрипом, словно внутри быстро ржавели мысли.

— Помочь папе! — раздулся от важности мальчик.

— С чем помочь?

Вместо ответа, ребёнок вдруг нахмурился.

— Дядя Рок обидел тётю Агьез. Она плачет… — отрешённо произнёс. И вдруг улыбнулся, схватил старшего за руку и потянул за собой. — Нужно найти папу. Розал знает, где плохой дядя, — заявил малыш с неизменной серьёзностью.

«Обидел? Никогда!» — дёрнулся Рок.

Но вслух не успел ничего сказать, подчинившись детскому прикосновению… Слишком знакомому, согревающему, необходимому. Промелькнувшая мысль «Магическое влияние?» — тут же потерялась в непреодолимом желании найти Виста. Позыв мальчика заполнил всё существо Рока. Словно он не Прядильщик, а самоучка-маг с зачатками силы.

«Кто этот ребёнок⁈» — последняя разумная вспышка, прежде чем все чувства и мысли влились в один поток: найти