законе, тогда все, что останется, будет таким бесформенным потоком, лишенным всякого смысла. Это было бы состоянием абсолютного неведения. Следовательно, существование всякого знания или любой определенности в сознании подразумевает присутствие закона. Но в тот момент, когда мы воспринимаем какой-то объект как объект, появляется и знание, и определенность. Это обнаруживается в том факте, что восприятие объекта подразумевает наличие связанного с ним субъекта. Таким образом, закон проявляется как субъектно-объектные отношения. И здесь очевиден фактор равновесия, поскольку объекту противостоит дополняющий принцип: субъект.

В природе, взятой как нечто отдельное от всякого сознания, законов не найти. Было бы вернее сказать, что организованная природа есть продукт мыслящего сознания. В определенном глубинном смысле Закон известен еще до того, как он открыт эмпирически. Это обнаруживается в том отмеченном психологией факте, что определенные законообразные структуры возникают в процессе «фантазии». В некоторых известных случаях, как, например, у Римана[114], принцип формы возник в виде сугубо фантастической геометрической конструкции, которая несколько десятилетий спустя позволила оформиться общей теории относительности Эйнштейна – теории, в которую нынешний физический опыт вписывается полнее, чем в любую прежнюю. Форма, которую данный закон принимает, когда формулируется в отношении определенного сегмента эмпирической детерминированности, может быть неадекватной (и обычно кажется именно такой). Но из-за этого не следует думать, будто закон сам по себе носит приблизительный или прагматический характер. Скорее, это нужно понимать как несовершенное представление в объективной сфере закона, «известного» прежде опыта. Истинное Знание Закона пребывает где-то в той области, которую психоаналитик называет «бессознательным». Человек рождается с этим скрытым знанием, которое более или менее несовершенно проявляется в качестве интуиции. Даже когда научные законы интерпретируются как результат какой-то относительной задачи, предполагается понятие глубинного закона, так как заявление о продуктивной связи какой-то задачи с научным законом подразумевает наличие более глубокого закона, на котором держится вера в эти продуктивные отношения. Даже прагматик опирается на основание непрагматичной уверенности – каким бы малым ни было ее проявление на переднем плане сознания.

24. Все объекты существуют как напряжения в Безобъектном Сознании, всегда склонные перетекать в свое дополнение, или противоположность.

Иллюстрацией затрагиваемого здесь принципа может быть психологическое понятие энантиодромии[115]. Это, собственно, закон психологии, утверждающий, что любое психическое состояние тяготеет к переходу в свою противоположность. Действие этого закона наиболее очевидно у тех индивидов, которые крайне односторонни, – у них фаза состояния меняется весьма резко. Но принцип этот действует всегда, даже у самых уравновешенных натур (хотя в таких случаях две фазы сочетаются и действуют вместе).

Действие этого принципа можно наблюдать довольно широко. Так, развитие уравновешивается упадком, рождение – смертью, свет – тьмой, эволюция – обратным процессом инволюции и так далее. Особенно впечатляющий пример дает взаимодействие электронов и позитронов в процессе столкновения: здесь мы имеем перетекание фазы в противофазу, приводящее к взаимоуничтожению и образованию иного состояния материи[116]. Систематическим применением этого принципа видится и диалектическая логика Гегеля.

Ни один объект сознания не является стабильно неизменным. Напротив, все объекты представляют собой напряженное состояние, которое стремится перейти в свою противоположность. Безобъектное Сознание – это «универсальный растворитель», являющийся полем действия центров напряжения (объектов). Всякая тенденция в этом действии уравновешивается ее противоположностью, а конечным результатом становится выражение, равное нулю. Именно нуль символизирует неизменную Реальность – Безобъектное Сознание. В поле Безобъектного Сознания в принципе можно вызвать любое творческое напряжение, но неизбежно будет создано и контрнапряжение. По этой причине всякое творчество влечет за собой определенное сопротивление, которое делает любое построение чем-то большим, чем было задумано. Из этого следует, что любое построение (даже самое фантастичное), взятое в сочетании со своей противофазой, является верным, тогда как всякая конструкция, взятая в изоляции от своей противофазы, – ложна. Таким образом, если начальное построение немыслимо фантастично и беспредельно далеко от того, что обычно считается реальностью, но при этом полностью признается его противофаза, то результатом будет неизменная Истина. С другой стороны, если первоначальное построение выражено языком общепризнанного объективного материала и основывается на самом тщательном наблюдении, но не берется в сочетании с противофазой, то результатом станет ложная концепция. Если в нее поверить, она введет в самую настоящую иллюзию. Таким образом, не исключено, что так называемый практичный и ученый человек будет занимать, по сути, ложную позицию, тогда как некий крайне интровертированный поэт, живущий вдали от мира «реального опыта» и предоставляющий полную свободу порывам своего воображения, уделяя при этом внимание и противофазе своей фантазии и приемля ее, будет выражать глубокую и вечную Истину.

Все это приводит к очень важному выводу: к высшей и вечной Истинной Реальности можно прийти, отталкиваясь от какого угодно состояния сознания – при условии, что в нем сознаю́тся ресурсы его противофазы. Таким образом, конкретный экстравертный тип сознания так называемого практичного и ученого человека в качестве отправного пункта для достижения Реального не имеет никаких особых достоинств. Это основание может служить эффективной стартовой площадкой, но не более, чем любое другое. Не исключено, что какой-нибудь нынешний обитатель психиатрического заведения сможет превзойти в этом отношении всех гордящихся своим здравомыслием обывателей мира.

25. Конечный результат перетекания всех объектов в свое дополнение – взаимное аннулирование в полном равновесии.

Здесь уместно привести в качестве примера позитрон с электроном. Состояние каждой из этих частиц само по себе можно считать состоянием напряжения, поскольку один называется положительным, а другой – отрицательным зарядом электричества[117]. Для таких изолированных зарядов не может быть покоя, так как каждый непрестанно притягивается к своей противоположности. Пока взаимное слияние не достигнуто, они действуют как динамические силы, лежащие в основе существования вещества. Но поскольку эти частицы находятся в напряженном состоянии, никакая осязаемая материя не может оставаться устойчивой. Она подвержена распаду, который происходит, когда положительный и отрицательный заряды соединяются. Устремленность этих зарядов к слиянию можно считать одним из аспектов динамической силы, проявляющейся как эволюция. В той мере, в какой это слияние происходит, видимая эволюция завершается и весомая материя исчезает. Результатом слияния становится вспышка излучения. Последнее можно считать нирваническим состоянием материи, так как лучистое состояние есть состояние свободы и равновесия.

«Лучистое состояние материи» – просто иное наименование света. Хотя в известной шкале световых октав имеется огромный спектр длин и амплитуд волн, есть один неизменный элемент, который в современной теории физики приобрел огромное значение. Им является скорость света. Независимо от длины волны, свет распространяется с одинаковой скоростью. Здесь мы имеем факт, тесно связанный с самым важным инвариантом – принципом равновесия. Когда весомая материя исчезает, она входит в состояние, подвластное этому инварианту.