Через несколько секунд раздался леденящий душу хруст, и для Борисова все померкло.

Он очнулся в кромешной темноте. Болела голова и ноги. Тем не менее летчику удалось встать, заметив, как под ним качнулся пол.

– Мсье Мортье! – закричал он истошно. – Мсье Жирар! Господин Вахрушев, вы живы?

Где-то неподалеку проахал филин.

Игорь нащупал фонарик, который всегда носил в кармане, и осветил все вокруг. Ему понадобилось несколько минут, чтобы оценить обстановку.

Самолет упал на верхушки огромных сосен и развалился пополам. Кабина пилота осталась на дереве, а хвост свалился на землю.

– О господи! – Летчик с трудом слез с дерева, оцарапав руки, и подбежал к остаткам самолета.

Французы и охранник лежали на земле без признаков жизни. Им не повезло. Хвост с салоном упал на пустую поляну, и ничто не смягчило падения. Пассажиры вывалились из самолета и получили травмы, не совместимые с жизнью.

Игорь попытался нащупать пульс у французов и Вахрушева – безрезультатно. Они были мертвы.

«Тиара, тиара». – Мысль юлой закружилась в голове, и луч фонарика стал ощупывать каждую кочку в поисках деревянного ящика с сокровищем.

На его счастье, он лежал рядом с хвостовой частью.

Летчик открыл его, убедился, что корона, завернутая в хлопковую материю, не пострадала, и, застонав, стал думать, как действовать дальше. Он примерно представлял, где потерпел аварию, – километрах в пяти от того места, где его ожидали подручные Парамонова.

Борисов нащупал в кармане мобильный и убедился, что его предположения оправдались: связи не было. Подручные Сергея, наверное, волновались и удивлялись, почему самолет до сих пор не приземлился в условленном месте. Что ж, они все узнают, только чуть позже.

Подхватив тяжелый ящик, он двинулся по едва заметной тропинке, надеясь выйти к дороге и поймать попутную машину, которая довезла бы его до ближайшего города.

Лиза проснулась от пронзительного звонка мобильного и, взглянув на дисплей, удивленно заморгала.

Звонил Парамонов, с которым они на всякий случай обменялись телефонами.

– Ну, и где твой суженый-ряженый? – пророкотал он в трубку. – Мои люди прождали его до утра… Он что, решил сыграть в свою игру?

– Этого не может быть, – прошептала она, – он не такой. Наверное, что-то случилось. Прошу тебя, пока ничего не предпринимай. Он свяжется с тобой.

– Да, так ему и передай, если он появится на твоем горизонте, – буркнул Сергей. – Иначе я сотру его в порошок.

Лиза вскочила с кровати и, обхватив руками горящую голову, стала мерить шагами маленькую комнату.

Господи, что же произошло? Может быть, Игорь передумал? Это было бы чудесно. Деньги на ее карте, поэтому она хоть сейчас может вернуть их Сергею. Но почему тогда он не предупредил ее об этом?

Когда мобильный снова зазвонил, она, увидев на дисплее незнакомый номер, с облегчением выдохнула. Это мог быть только Игорь, его она чувствовала всей душой.

– Это ты? – Женщина задыхалась, ей не хватало воздуха от волнения. – Где ты?

– Не могу долго говорить, – прошептал он как-то зловеще. – Срочно бери билет и выезжай из города на электричке. Я в Лесорецке. Не спрашивай, как там оказался. Все при встрече. Я встречу тебя на вокзале.

В трубке раздались гудки, странные, бьющие по нервам, и Лиза, кинувшись к шкафу и вытащив оттуда спортивную сумку, оставшуюся еще от тех времен, когда она жила с Сергеем, стала спешно бросать в нее самые нужные вещи.

Версии сменяли одна другую, но ни одна не казалась ей правильной, и женщина не могла найти объяснение произошедшему.

Игорь в Лесорецке. Это ближе к Дивногорску, чем к Санкт-Петербургу. Но как он там оказался? Почему там? И где французы?

Застегнув молнию на сумке и критически оглядев себя в зеркале, она помчалась на вокзал.

Очаков, 1892 г.

Павел Иванович был безумно благодарен Шепселю за то, что тот сдержал слово и уговорил родителей Барбары отпустить ее в Очаков.

В маленькой пыльной гостинице господин Гойдман снял два номера, и Рыльцев, естественно, заплатил за оба.

При виде Барбары он терял дар речи. Ему хотелось целовать ее, тискать в объятиях, но девушка была из хорошей семьи, и помещик довольствовался только прикосновением к ее тонкой смуглой руке.

Они часами гуляли по узким улочкам города, и он рассказывал ей о Гомере, о древнегреческих мифах, называя Прекрасной Еленой, и красавица слушала, приоткрыв свой хорошенький ротик.

Павел Иванович постоянно размышлял: что бы такое придумать, чтобы поразить девушку, но в голову ничего не приходило. И он по ночам снова штудировал Карамзина, надеясь рассказать возлюбленной что-нибудь новое и интересное.

Однажды жарким августовским днем они прогуливались по наиболее тенистой улице. С лимана дул легкий ветерок, принося запах тины, и носик девушки морщился.

Павел Иванович без устали тараторил о троянцах, в который раз восхищаясь хитроумием Одиссея.

– Это же надо было такое придумать! – Он щелкнул пальцами, издав звук, похожий на лопнувший мячик. – Представляете, троянцы думали, что греки уже покинули их берега, и приняли коня в дар. А этого ни в коем случае нельзя было делать.

Барбара сделала вид, что смотрит на старое здание почты.

Шепсель строго-настрого приказал ей внимать помещику, прикидываться влюбленной, восторженной дурочкой, и пока она справлялась со своей ролью. Рассказы о Трое и Троянской войне надоели ей до смерти, но приходилось слушать снова и снова, чтобы тщедушный помещик влюбился еще больше. Хотя куда уж больше…

Барбара-Шурочка готовилась к тому, что скоро этот человек, надоевший ей до тошноты, сделает предложение, и Шепсель освободит ее от него навсегда.

– И тогда греки… – Рыльцев, разгоряченный жарой и любовью, стал декламировать отрывки, но его прервали два крестьянина, высоких загорелых оборванца, пропахшие потом и рыбой, возникшие перед ними будто из воздуха. Пятна глины на пыльной одежде говорили о том, что им тоже не чуждо кладоискательство.

– Барин, монетками не интересуетесь? – спросил один, тощий и чернявый, загадочно улыбаясь. – Повезло нам с соседом, сегодня клад откопали, еще в лавку не носили. Так что, ежели интересуетесь, можем продать.

Рыльцев покраснел и напрягся, подумав, что момент, когда он может еще больше поразить девушку своими знаниями, наконец настал.

Благодаря разговорам с Шепселем Павел Иванович считал, что неплохо разбирается в антиквариате.

– Ну-ка, любезный, покажи, что у тебя там за клад? – небрежно сказал он, подмигнув Барбаре. – Только учтите, молодые люди, я неплохо разбираюсь в таких вещах. Если вы решили обмануть меня, номер не пройдет. – Павел Иванович повернулся к Барбаре и продекламировал: – Бойтесь данайцев, дары приносящих…