Гарольд тоже счастлив. Я чувствую и знаю это. Угадываю почти его мысли. Теперь мы – один человек, и ближе нас друг у друга никого нет и не должно быть. После свадьбы мы сначала поехали на могилу к отцу. Я должна была это сделать. Я обещала папе, что своего жениха приведу к нему познакомиться и я сдержала слово, пусть и не так, как мечтала в детстве.

А потом мы вернулись домой, где матушка с няней накрыли для нас скромный стол. Я не мечтала о другой свадьбе. Мне не нужны были дорогие пиры и долгое застолье. Все мои подруги из пансиона разъехались кто куда и ни одна даже не поинтересовалась, почему я не вернулась в пансион после зимних каникул. Я расстроилась бы, но они не стоили этого.

Мы решили с Гарольдом никуда не ездить после свадьбы, а просто поселиться в нашем домике. Мы уже выбрали его и необыкновенно быстро купили. Так словно он действительно всегда принадлежал только нам. Это был старый видавший виды, но очень уютный домик на самом краю города, почти в лесу. Из его окна виден был ручей, а ещё небольшая берёзовая рощица. Домик был выкрашен когда-то белой краской, изрядно выцветшей со временем и увит плющом. Увидев его я сразу почувствовала – вот он, наш дом мечты.

А ещё при доме обнаружилась старая заброшенная кузница. Оказывается, один из хозяев был кузнецом. Как ни странно, но Гарольду понравилось заниматься металлом. Может быть, со временем он действительно станет кузнецом. Он шутит и говорит, что, наверное, кузнецами у него были родители.

Он вообще окреп и возмужал, перестал стесняться и бояться, а ещё загорел, мой Гарольд. И стал совсем не похож, на того ледяного рыцаря, который служил Царице ночи. Вообще сейчас я вспоминаю все наши приключения, как какую-то сказку. Плохое забывается быстро и я почти не верила, что всё что с нами было, произошло наяву.

Только иногда в нашем домике возле ручья ранним летним утром я иногда слышала чей-то шёпот. Я и верила и не верила, что это Друг Лета говорит со мной и всё же отвечала, боясь разрушить чары.

Единственное, что заботило меня – это судьба Лайзы и других девушек. Так ли у них всё хорошо, как у нас? И вот через несколько месяцев после свадьбы мне пришло письмо, правда на старый, мамин адрес от Лайзы. Она писала, что Друг Лета предложил им тогда, возле замка Царицы, создать свой пансион и учить девиц разным видам рукоделия. Они согласились. И он переместил их к зданию в столице в хорошем состоянии, которое продавалось за бесценок. У одной из девушек вдруг в кармане обнаружились деньги (всё-таки Друг – волшебник) и они выкупили это здание. Теперь их пансион растёт и процветает, от желающих учиться нет отбоя, а Лайза зовёт меня в гости.

И я приеду, обязательно. Но уже следующим летом, когда мои самые скромные и нежные женские ожидания сбудутся, и я, надеюсь, стану матерью.  А пока что мы радуемся друг другу и нашему дому, а наш дом, надеюсь радуется нам. И я готова повторить фразу, которую мне сказал отец перед смертью:

- Не печалься, дорогая, чтобы ни произошло. Всё – к лучшему.

И кстати да, за матушкой ухаживает господин Бенефин. Она, конечно, не забыла и никогда не забудет отца, но и он ей очень нравится. И мы все будем совсем не против ещё одной свадьбы. Даже Дая, которая очень скучает без меня в большом доме. Но я надеюсь скоро уже развеять её скуку. А пока что она снова ходит в школу и радуется общению с девочками. Так странно что все мы выросли и даже Дая скоро, наверное, приведёт в дом жениха. Но в этом есть свои радости и их намного больше. Как и всегда в любой жизни.

Конец