Она открыла залепленные слезами глаза. «Адидас» что-тодержал в руках… Сначала Варваре Васильевне почудилось, будто она видитотрезанную часть мужского тела, но через мгновение она поняла: это механическаяигрушка, о них теперь даже в газетах пишут. Подделка под мужской орган.

Спазм отвращения стиснул горло.

Надо отдать должное «Адидасу»: он внимательно наблюдал зареакцией Варвары Васильевны. И если бы не успел зацепить ногтем полоскупластыря и рвануть ее, она, наверное, погибла бы уже в следующее мгновение,потому что все нутро вывернулось наружу. Она задохнулась бы от рвоты, но вотпластырь сорван, она может повернуться, свеситься с кровати…

Ее выворачивало наизнанку. Второй грабитель едва успелотпрянуть, иначе все вылилось бы ему на ноги. Он стоял в углу и негромкоругался.

Наконец Варвара Васильевна затихла. Еще нашла силы вытеретьлицо и рот уголком простыни, но тут же рухнула плашмя, почти в беспамятстве.

Милосердная тьма наплывала, но «Адидас» и впрямь следилвнимательно: опять перевернул на спину, опять потряс перед ее лицом орудиемпытки:

– Производит впечатление, да? Советую сказать именно теперь,а не через полчаса, когда эта штуковина оттрахает тебя во все дырки.Представляешь? Тебя, фронтовичку, ветераншу, – изнасилуютмультивибратором. Сделано, между прочим, в дойчланде. Немецко-фашистский хрен,так сказать.

Напарник хихикнул:

– А может, ей это будет в кайф? Может, она кончит и ещепопросит? Небось бабушку столько времени не драли, что она уже и сныэротические видеть перестала.

– Ты глуп, – устало сказал «Адидас», продолжая поводитьэтой гадостью перед лицом Варвары Васильевны. – Ты… механическая машина,как этот вибратор! В каждом деле нужен творческий подход. Ты должен проникнутьв ее душу так же, как проникаешь в душу партнера на сцене. Кто перед тобой?Думаешь, просто бабка? Да это же типичный представитель своего поколения, даромчто женского полу! Зоя Космодемьянская тоже, кстати сказать, была женскогополу, и что? Очень помогло это фрицам? А те девчонки из «Молодой гвардии», каких там? – Он беззвучно пощелкал пальцами, обтянутыми перчаткой, но так ине вспомнил. – А всякие героические пионерки? Наша бабуля из таких же.Кстати, женщины крепче мужчин, лучше переносят боль. Это общеизвестно. Их надобрать не кулаком, а на психику давить. Главное, что она должна усвоить, –мы ее все равно заставим сказать, где спрятаны железки. Но что произойдет доэтого момента? Она, фронтовичка, верная дочь комсомола, партии и Ленина соСталиным, будет вульгарно затрахана мультивибратором сзади и спереди до техпор, пока мы ее насквозь не пробурим, как старую скважину. И потом, когда мыуйдем, забрав то, что хотим забрать, а ей останется только в милицию заявить ограбеже, какие обвинения она может против нас выставить? Изнасиловалиискусственным членом? Да ее же на смех поднимут, ей же шагу не дадут шагнуть!Ее же соседки – а соседки везде одинаковы, старые суки, которым только вудовольствие, когда у кого-то беда, – разнесут эти новости по всемближайшим дворам. А ты знаешь, что криминальную хронику теперь печатают во всехгазетках? И, хоть имена не называют, она-то сама будет знать, что это написаноо ней! А «Губошлеп» снабжает свои информашки такими вонючими комментариями…Представляю, как они поизощряются насчет доставленного бабульке удовольствия!Могу спорить, что она предпочтет никому ни о чем не говорить, о грабеже незаявлять. Будет сидеть тихо, как мышка… а чего доброго, в петлю полезет.Некоторые ветераны это любят: в петлю, или из окошка, или в машине задавитьсягазом, как одна знаменитая поэтесса… – Он снова пощелкал пальцами, но снова невспомнил. – И каков же будет результат? Реликвий своих она все равнолишится, только еще и самой до себя дотронуться будет противно. А тут естьвыбор: добровольно отдать вещи и сохранить в неприкосновенности своюветеранскую честь. Как, логично?

Вопрос адресовался не только и не столько напарнику: смотрел«Адидас» при этом на Варвару Васильевну. «Ох, попался бы ты мне на фронте…» –подумала она, и аж руку правую свело в привычной хватке на пистолетной рукояти!

И в это мгновение вспыхнули в одобрительной улыбке синиеглаза Данилы – где-то там, на дальних тропинках памяти.

– Хо-ро-шо…

Юрий стоял у двери подъезда и с ненавистью смотрел во двор.

«Москвич» никуда не делся, из него никто не выходил, но небыло никакой гарантии, что там, за темными стеклами, не сидят наблюдатели.Конечно, неосторожно было с его стороны выйти в подъезд – а вдруг кто-то из нихрешит проверить квартиру, просто так, на всякий случай, и Юрий столкнется с нимнос к носу, даже не зная, что столкнулся с врагом? Но сидеть дома и размышлять,как выбраться отсюда, и не находить путей выхода было уже невыносимо.

Он не мог ждать ночи – не только потому, что терпения нехватило бы. Просто надо было кое-что сделать, какие-то дела, и с каждым часомбездействие становилось все нестерпимее. Поэтому он переоделся, распихал покарманам паспорт (как это было приятно: ощутить себя снова задокументированнымчеловеком, как бы законно существующим!), еще какую-то мелочевку, прихватил навсякий случай курточку – и вышел в подъезд, надеясь разглядеть своихнаблюдателей и хоть как-то сориентироваться.

Но рядом с подъездом никого не было, что, впрочем, ещеничего не значило. Может, они сидят в доме напротив. Или вообще вне полезрения. Но они где-то здесь – Юрий кожей чувствовал опасность! Хотя…почувствуешь тут, пожалуй, после этаких-то открытий!

Увы, теперь не оставалось никаких, даже призрачных надежд наслучайность. Саня был в игре с самого начала, он отпасовал своей вернойподружке Жанне Юрия, словно мяч, и та мастерски провела гол!

Юрия почему-то совсем не обрадовала справедливость судьбы,столь жестоко расправившейся с теми, кто причинил ему зло. И Саня, замыслившийсделать друга козлом отпущения, и Жанна, коварно его обчистившая в самолете (неиначе она что-то подсыпала ему в джин-тоник, а может, тут действовал какой-тохитрый спрей, теперь понятно, почему Юрия все время тянуло в сон во времяполета!), – оба они получили свое.

Смешно о них жалеть, конечно, – они-то его не пожалели.И даже не успели порадоваться, что так ловко провернули дельце. Послезавтра,сказал Женька, будет девять дней… теперь уже завтра. Путешествие Юрия из Амманадлилось двенадцать денечков. Значит, буквально сразу после того, как вернуласьЖанна, доложив о выполненном задании, преступные любовники решили отпраздноватьэто дело и… воспарили, как выразился бы этот Ал. Фавитов. Ладно, на здоровье,но за ними остался один должок. Они так и не ответили на главный вопрос: зачемвсе это проделано? Ради чего понадобилось так страшно подставлять Юрия? Что этобыла за кассета, ради которой на кон была поставлена его жизнь?