– У кого хранятся эти отпечатки?

– У мистера Корнинга.

– И он хранит эти отпечатки с того вечера, когда произошлоубийство?

– Насколько мне известно, да. Но поскольку он тоже будетвыступать на суде в качестве свидетеля, вам лучше спросить об этом его самого.

– Метод снятия отпечатков с предметов был вами одобрен?

– Да.

– Вы не считаете, что этот метод нельзя назвать удачным?

– А какой метод предпочитаете вы, мистер Мейсон?

– Речь идет не о том, какой метод предпочитаю я, – ответилтот. – Просто я всегда считал, что, сняв оттиски, надо также и сфотографироватьэти места вместе с отпечатками пальцев. А в исключительных случаях предмет, накотором был найден тот или иной след, даже приносится в суд.

– Очень сожалею, но в данном случае мы не можем вам помочь,– с сарказмом ответил сержант Дорсет, – поскольку отпечатки пальцев былинайдены на самых разных частях ванны. Мы также не могли зафиксировать местокаждого найденного отпечатка и определить время их появления. И я считаю, чтонаш метод – лучший при данных обстоятельствах.

– Какие обстоятельства вы имеете в виду?

– В данном случае предметы невозможно принести в суд.

– А как вы теперь собираетесь определить места, где был взяттот или иной отпечаток?

– Это не входит в мои обязанности. Это обязанность мистераКорнинга, и этот вопрос вы должны задать ему. Но думаю, что он в каждомотдельном случае записал, где он нашел тот или иной отпечаток.

– Понятно. Теперь о другом. Той ночью вы заглядывали и вдругую часть дома. В тот флигель, где размещается контора фирмы «Фолкнер иКарсон».

– Только не в ту ночь…

– Значит, на следующее утро?

– Да.

– И что вы там нашли?

– Там мы нашли полуопрокинутый аквариум. Вернее, аквариум,положенный на бок так, что весь ил вместе с гравием и галькой, а также,разумеется, вода, оказались на полу.

– Вы сняли отпечатки с этого аквариума?

– Нет, сэр.

– Могу я поинтересоваться почему?

– По одной простой причине: я не считаю, что этотперевернутый аквариум имеет какое-нибудь отношение к смерти Фолкнера.

– Но ведь вполне возможно предположить, что убийствоФолкнера и перевернутый аквариум – это дело рук одного и того же лица.

– Я так не думаю.

– Другими словами, если вы лично считаете, что между двумяявлениями не может быть связи, вы оставляете эти явления без внимания?

– Пусть будет так, мистер Мейсон. Мне, как работникуполиции, в каждом отдельном случае необходимо принять определенное решение.Само собой разумеется, мы не можем проверить наличие отпечатков пальцев на всехбез исключения предметах. Где-то ведь надо и остановиться.

– И вы остановились, ограничившись проверкой в апартаментахФолкнера?

– Да.

– А вы всегда снимаете отпечатки пальцев, когда речь идет окраже?

– Да, сэр.

– А вы не связали перевернутый аквариум с кражей?

– Это не была кража.

Мейсон поднял брови:

– Ничего не было украдено?

– Насколько мне известно, ничего.

– И ничего не пропало?

– Насколько мне известно, ничего.

– Почему вы так решили?

– Потому, что никто не заявлял о пропаже.

– Этот аквариум был установлен в конторе ХаррингтономФолкнером?

– Насколько я знаю, да.

– Следовательно, – сказал Мейсон, – единственный человек,который мог бы заявить о пропаже, оказался мертв.

– Я не думаю, что там что-нибудь пропало.

– Вы проверяли содержимое аквариума после того, как егоперевернули, и до того, как его перевернули?

– Нет.

– Значит, вы основываетесь не на фактах, а на своейинтуиции?

– Я основываюсь на здравом смысле.

Вмешался судья Саммервилл:

– Неужели этот перевернутый аквариум представляется вамтаким важным, джентльмены? Иначе говоря, связывает ли обвинение или защита этотперевернутый аквариум с убийством?

– Обвинение эти факты между собой не связывает, – быстроответил Мэдфорд.

– Защита полагает, что связь между ними существует, – сказалМейсон.

– Хорошо, – согласился судья Саммервилл. – Я предоставляюзащите право разобраться в этом вопросе в той степени, в какой она считаетнужным.

– Мы не возражаем, – поспешил заверить его Мэдфорд.

– Мы хотим, чтобы защите были предоставлены все возможностивыяснить те факты, которые могут пойти на пользу делу.

Мейсон снова обратился к сержанту:

– Когда вы вошли в ванную Фолкнера, сержант, вы обратиливнимание на то, что в ванне плавали золотые рыбки?

– Да, обратил.

– Две золотые рыбки?

– Да, две.

– И что вы с ними сделали?

– Мы вынули их из ванны.

– И дальше?

– Мы не знали, куда их девать, и в конце концов опустили всосуд с другими рыбками.

– В тот аквариум, что стоял в ванной на столике?

– Совершенно верно.

– А вы не сделали попытки идентифицировать их?

– Имен их я у них не спрашивал, если вы это имеете в виду, –ответил сержант Дорсет с сарказмом.

– На вопрос защитника надо отвечать точно, – строго заметилсудья Саммервилл.

– Нет, сэр. Я только отметил тот факт, что в ванне находятсядве живые рыбки, и пересадил их в аквариум.

– В этом аквариуме были другие золотые рыбки?

– Да.

– Сколько?

– Точно не могу сказать, но думаю, что фотограф ответит наэтот вопрос.

– Приблизительно десяток?

– Да, наверное.

– На стеклянной полочке в ванной лежали бритвенный прибор ибритва?

– Да, я уже говорил об этом.

– Что там еще лежало?

– Насколько я помню, там стояли еще два пузырька с перекисьюводорода. Один из пузырьков был почти пуст.

– Что-нибудь еще?

– Нет, сэр.

– Хорошо, а что вы обнаружили на полу?