И вдруг поняла.

Выщербины – это не шрамы даже, а морщины! Крутяк какой!       

Я всегда считала, что предназначение морщин – украшать лицо, «рассказывать» окружающему миру о характере своего носителя. Какую жизнь ты прожил – с таким лицом и окажешься в осознанном возрасте. У стариков вот чертовски интересные лица! Каждое – как книга. Интереснейшая, живая… Ну, это во мне опять анимаг говорит. Жаль, что на Земле морщины не в моде. Ну да что с нас взять – подавляющее большинство – орды. Редкий орд дозревает до понимания естественной красоты. Чаще всего на это оказываются способны ведьмы. Но ведьмы, в силы своей природы, живут долго, вот у ордов и принято ориентироваться на якобы «нестареющих» ведьм.

Вот на Террасуоте морщины, бывает, даже подчёркивают. Это типа стильно. Особенно, когда выдают сильные качества характера.

Вот и по выщербинам на каменистом лице АрхЪа можно было понять, что он древний, как мир. Что прожил замечательную жизнь. Что он мудрый и добрый…

- Помоги. Кот. Помоги. Человек. У меня там. Чешется. Мешает. Пугает моих валунчиков. Беспокойный.

- Что мешает? Что беспокоит? – внутренний анимаг опередил инстинкт самосохранения, и я оказалась на плече колосса раньше, чем успела подумать о том, что может, не так уж это и безопасно – лазать по взволнованным каменным исполинам. И вспомнить тех, что с упоением крошили воздушные яхты.

Следом, перепрыгивая с выступа на выступ, белкой-летягой взбирался Каспер, ругаясь на чём свет стоит, что о нём забыла.

Сразу видно - мой котецкий!

А об осторожности, когда живое существо просит тебя о помощи, пусть эти, овцелошади думают.

- Там. – гудел колосс. – Внизу. Тычется. Беспокоится. Валунчики напуганы.

Я перевесилась через скалистый выступ и чуть не завопила от восторга.

Там, в темноте глубокой расщелины гневно хлопал сверкающей золотой крышкой тхарский ларец!

- Касперский! Он здесь! – проорала я и Каспер, который успел меня догнать, демонстративно зажал уши лапами. Но довольное выражение на щекастой морде всё равно просвечивало.

Неудивительно, что колоссу «чесалось». Каменные исполины вообще-то не чувствительные, за исключением, разве что, подмышек и нескольких точек на каменных ножищах – и, надо ж такому случить, именно в таком предательском месте ларец и застрял. Рядом, забившись в тёмную неглубокую нишу, пугливо жались валунчики. Тхарский ларец злобно щёлкал крышкой на малышей, и, подпрыгивая на кованных ножках, яростно бился о скалистую породу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мешает, - грустно прогудел колосс.

- Не переживай, - я погладила тёплый мшистый бок. – Сейчас мы тебе поможем.

- Ритка… - протянул Каспер шёпотом.

И понятна его неуверенность!

Любое моё прикосновение колоссу – что слону дробина, но только не в расщелине, где «чешется» ларец. Одно неловкое движение и ты… нет, никакого тебя уже не будет, останется, разве что пятно мокрое…

И всё же без ларца мы отсюда не улетим!

Да и АрхЪа оставлять без помощи не по-ведьмински это как-то…

- Скорее, - шумно выдохнул колосс. – Терпеть. Больше. Нету. Сил.

В исполинской грудной клетке уже начал зарождаться протяжный, набирающий обороты, гул. Ничего хорошего нам с Касперским и даже с ларцом не сулящий. И если вредный ларец, умудрившийся раздраконить такого чудесного и доброго АрхЪа не жалко, но нас с Каспером очень даже!

На какое-то время я просто исчезла, перестала существовать. Остались лишь скалистые выступы под пальцами да сопение котецкого на плече, сопровождаемое подвываниями.

- А-а-а-а! Ритка, оно сжимается!!! Я не готов умирать таким молодым! Прыгай! Прыгай же! Да не туда! Ну вот, посмотри, что ты наделала, теперь обратно… А кому сейчас легко?!

Я огрызалась, но не очень-то старалась.

В темноте расщелины и с учётом того, что двигаться приходилось быстро, очень быстро, лишняя пара глаз, ушей и две пары лап были весьма кстати. На Щётке в расщелину не спустишься, не пролезешь, приходилось своими руками-ногами.

И всё это под нарастающий, нестерпимый гул колосса, переходящий в звучный, раскатистый рёв!

Щётка нас с Касперским оставлять не пожелала – вертикально спустилась, прошмыгнув рядом и теперь выгоняла злобно клацающий крышкой ларец из выщербины, сердито шелестя прутьями.

- Ритка, не суйся! Без пальцев останешься!

- Я пока сеть приготовлю, а ты гони его на меня!

Слова в нашем тандеме были лишними, мы с Касперским и так друг дружку отлично понимаем, но предназначались они колоссу, который, судя по натужным паузам, прислушивался.

Гонка за тхарским ларцом в замкнутом тёмном пространстве, которое «чешется» - то ещё счастье...

- Не даётся, собака бешеная! – восклицал Каспер. – Ай! Хвост-то за что? Ах ты ж, говна позолоченная…

- А ты его… ай! И правда кусается!

- А ты думала, я с тобой шутки шучу?!..

- Ничего я не думала…

- Не, не выйдет, Ритка, выбираемся! Оно сейчас схлопнется всё вместе с этим поганым ларцом! А-а-а!!!

- Да погоди ты его ругать…

Оглушительный скрежет врезался в уши. И снова инстинкты опередили. Я вылетела из сомкнувшейся за мной расщелины стрелой. Выстрелив вертикально зажатой между моими коленями Щёткой и нас с ней заодно чистой, чистейшей даже Пси-Энергией, сама не понимая, как это вышло.

И, - что ещё невероятней, - прижимая при этом к груди Касперского и… ларец!

- В последний момент, Ритка! – завопил Каспер, озираясь. – Ну я моща-а-а-а!!!

- Ты?! – я балансировала на Щётке, прижимая к себе притихший ларец.

- Ладно, ладно, мы, - важно кивнул Каспер, и, свесившись с моего плеча, осторожно принюхался к ларцу. Который и не думал кусаться.

- Он тоже испугался, - пояснила я и без того очевидное, поглаживая крышку. – Что, малыш, теперь летим к гарпиям? Там мы положим в тебя чудный кристалл и ты сразу забудешь об одиночестве…

- Летс ду ит, бэби!* – голосом героя американского боевика пробасил с плеча Каспер, который, конечно же, прекрасно понял, что обращение «малыш» было к ларцу, а не к усато-хвостатым. (* исковерканный американизм «Сделаем это, малышка!»)