Нет, он не был мизантропом – наоборот, был очень общительным. Из редких телефонных с ним разговоров Филипп знал, что в деревне, в которой поселился Володя, его приняли хорошо, даже полюбили за тихий нрав и спокойный характер. Изба у Володи была хорошая, места много. Никто к нему никогда в гости не ездил – слишком уж добираться до той деревни далеко было.

Да, вполне у Володи можно пересидеть вместе с детьми, пока Марго не успокоится, не смирится… Ведь когда-то должна она смириться с тем, что надо разорвать этот замкнутый круг! Надо отпустить Влада и просто жить… Как все люди живут…

Номер Володи долго не отвечал. Наконец Филипп услышал его радостный голос:

– О, Филька! Сколько лет, сколько зим, дорогой! Рад, что ты про меня вспомнил!

– И я рад тебя слышать, Володь… Ну как ты там? Все еще бобылем живешь, не прибрала тебя к рукам хоть какая-то деревенская прелестница?

– Ну, уж ты скажешь – прелестница… Бабы в деревне на этих самых прелестниц никак не тянут, у них тут коровы, хозяйство да огород… Еще и в морду заехать могут за прелестницу-то. За оскорбление почтут. Для них что прелестница, что проститутка – все одно.

– Ладно, понял… Значит, так один и живешь?

– Ну да… А что? Я не жалуюсь… Сам себе хозяин, хочу халву ем, хочу пряники.

– Да знаю, знаю я твою жизненную позицию, не рассказывай… Я ведь по делу тебе звоню, Володь.

– Да ты что? Очень интересно… Какое такое дело может быть ко мне у тебя?

– Да не дело, а просьба, скорее… Примешь меня с детьми на какое-то время? Если нет, то так и скажи, я не обижусь.

– Да отчего не принять, приму, конечно! Дом большой, всем места хватит. А только у меня тоже к тебе вопрос, Филька… Ты сбегаешь от кого-то, что ли? Спрятаться на время решил? Отвечай как на духу!

– Ну… Может, и так. Я потом тебе все объясню.

– От жены, что ли, сбегаешь? Правильно я сообразил?

– Правильно, Володь, правильно…

– А чего так, интересно мне знать? Разлюбил, что ли? Ты вроде на свою Маргошу молился, пылинки с нее сдувал… Вроде и жизни тебе без нее не было… Как так-то – взял и разлюбил в одночасье?

– Нет, не разлюбил. Просто мне уехать надо на какое-то время. И детей увезти. Ты мне лучше скажи – школа у вас там есть?

– Вот со школой трудновато будет, да. Школа только в соседней деревне, туда детей со всех окрестных волостей школьный автобус каждое утро собирает да отвозит. Твой сынок как, не привередливый на этот счет? Может потрясти каждое утро задницу на колдобинах?

– Да не проблема, Володь… Он и не такое успел повидать…

– Понятно, что ж. По голосу твоему слышу, что тебе приспичило. Скажи хоть, когда вас поджидать, когда баньку топить да на стол накрывать?

– В ближайшее время, Володя. Сколько на поезде до тебя ехать?

– Да сутки где-то… Потом еще на автобусе долго трястись…

– Ничего, потрясемся. Я как билеты возьму, тебе сразу позвоню, лады?

– Лады… А когда ты билеты возьмешь?

– Да прям сегодня.

– Давай… Там как раз ночной поезд есть, на него и успеешь. А то давай я на станции вас встречу…

– Не надо, Володь. Сами доберемся. Ну все, пока, давай… До встречи…

Закончив говорить с Володей, Филипп сразу кликнул телефон тещи. Проговорил осторожно-вежливо:

– Добрый день, Виктория Сергеевна… Как вы себя чувствуете?

– Да неважно, как… – вздохнула тяжело Виктория Сергеевна. – Все у меня Риточка из ума не идет, прямо не знаю, что с ней делать… Какая она сегодня-то, скажи?

– Да все такая же. Ничего не изменилось.

– Ох, беда, беда… А может, все-таки врачей на дом вызвать?

– Не поможет, Виктория Сергеевна. Только хуже будет. Вы же знаете, как в прошлый раз было…

– Так давно ведь было-то, сколько лет уж прошло! Я помню, да… Она заболела так-то, а потом еще жена у Владика умерла, Танюша… А потом ведь ничего, Риточка выздоровела!

– Да, Виктория Сергеевна, выздоровела… Но на этот раз все так не получится, к сожалению.

– Да ты откуда знаешь, Филиппушка? Ты ж не можешь Риточке в голову заглянуть, что там да как происходит?

– Да, не могу… Вы извините меня, Виктория Сергеевна, но я к вам с просьбой. Я понимаю, что вы плохо себя чувствуете, но… Это ничего, что я вам сейчас Тимошу привезу? Пусть он у вас побудет? А вечером Катюшу из сада заберу и тоже к вам…

– Так я только рада буду, привози, конечно! Нечего деткам на Риточкины концерты смотреть! А я сейчас таблеток напьюсь, да и ничего… Справлюсь как-нибудь… Привози ко мне деток, привози!

– Спасибо, Виктория Сергеевна. Мы через час приедем.

– Да, жду…

Тимоша ждал его на кухне с разогретым борщом. Филипп сел за стол, пододвинул к себе тарелку, потом проговорил тихо, почти заговорщицки:

– Тут такое дело, сынок… У меня к тебе просьба будет…

– Какая, пап? – с готовностью откликнулся Тимоша.

– А такая… Мы сейчас с тобой пообедаем, а потом очень тихо соберем вещи… Ты мне поможешь, ладно? Бери только самое необходимое, как будто в дальнюю дорогу собираешься. И про учебники не забудь, про тетради… И Катины игрушки какие-нибудь не забудь взять. Понял меня, сынок?

– Понял… А мы что, к бабушке переезжаем, да?

– Как соберемся, поедем к бабушке. Но только так, чтобы мама не увидела, что мы с вещами.

– Так она спит, по-моему…

– Может, спит, а может, и нет.

– Пап… Так мама же потом увидит, что мы ушли, и к бабушке сразу придет… И будет как в прошлый раз… Помнишь?

– Не увидит. Мы поздним уже вечером будем на вокзале, сядем в поезд и уедем.

– Куда?

– Далеко, сынок. Потом все узнаешь. А сейчас давай ешь и будем собираться. Времени у нас мало совсем. Мне еще надо билеты купить… И еще одно дело надо успеть сделать… Ешь, сынок, ешь быстрее!

Собрались они тихо и быстро. Вынесли вещи в прихожую, быстро оделись. Из спальни, где находилась Марго, не было слышно ни звука. Может, она и впрямь спала, а может, не придала значения всяким шорохам. Филипп даже дверь сумел закрыть без щелчка, быстро перенес вещи в лифт. Когда двери лифта закрылись, вздохнул с облегчением, будто сделал какую-то важную и срочную работу.

– …Ой, а почему вы с вещами? – удивленно спросила Виктория Сергеевна, выходя к ним из кухни в прихожую. – Вроде ты говорил, внуки у меня недолго задержатся, Филиппушка…

– Недолго, Виктория Сергеевна, недолго. Я сейчас вам все объясню… – И, обращаясь к Тимоше, скомандовал: – Иди, посмотри телевизор, пока мы с бабушкой разговариваем!

– А я пока чаю тебе налью, Филиппушка… Только что заварила… – поспешила на кухню Виктория Сергеевна и глянула на зятя озадаченно – что, мол, мне еще ожидать, каких таких новостей?