в качестве друга. Но и Райан сдаваться не желал. Дарил букеты из созданных магией цветов, разлетающихся роем пестрых бабочек, и настойчиво приглашал на свидание. Радмила и Раяна не вмешивались, но наблюдали за нашим общением с огромным интересом. Не удивлюсь, если делали ставки, кто сдастся первым – их брат или я.

Вопреки опасениям, и на факультете некромантии все было достаточно спокойно. Я ждала от сокурсников пакостей и обвешалась защитными амулетами с ног до головы, но магических нападений отчего-то не последовало. То ли декан строго-настрого запретил меня трогать, то ли некроманты решили, что злой маг земли вполне может устроить неприятную «ответку». За мелкую гадость можно было считать разве что попытку Бриенны облить меня чернилами леопардовой каракатицы – жутко вонючей и практически невыводимой субстанцией, необходимой для создания приманки для гулей. Некромантка будто бы случайно задела краем мантии колбу с этой дрянью, жидкость выплеснулась на меня и… аккуратно стекла на пол, не коснувшись одежды, кожи и даже обуви. Я облегченно выдохнула и немного удивилась, потому что ни один из моих амулетов не мог сработать подобным образом. Бриенна скорчила недовольную гримаску, фальшиво извинилась за неловкость и ушла к своему столу. Тэми коротко хохотнул и сказал ей что-то вроде «силенок не хватит такую защиту сломать». Я подумала, может, фетч успел что-то предпринять, тихо поблагодарила его и вдвойне растерялась, потому что браслет коротко прочертил прямую линию на моем запястье, давая понять: он тут ни при чем. Зато мое эмоциональное «выступление» неожиданно окончательно сломало лед отчуждения между мной, Геллой и Хеллин. Теперь девушки сами заговаривали со мной, занимали места на занятиях рядом с собой, а я ждала подвоха и не спешила им доверять. Хотя некоторые детали заставляли меня сомневаться, что девчонки задумали дурное в отношении меня. Хеллин искренне извинилась за свою слишком эмоциональную реакцию и неожиданно предложила помогать мне на практических занятиях, на которых работа велась в парах. Гелла не возражала, даже поддержала подругу. А еще она начала носить яркие серьги. Вначале небольшие, едва заметные в ушах, но за две недели украшения «подросли», и сегодня смуглая некромантка надела изящные и привлекающие внимание серьги в виде желто-оранжево-алых виноградных кистей из сердолика. И браслет к ним в пару. Хеллин тоже решилась добавить красок в свой образ. На ее левой руке красовалось тонкое серебряное кольцо с опалами. Я залюбовалась украшениями и искренне восхитилась мастерством ювелира, так умело подчеркнувшего красоту камней.

– Тебе правда нравится? – Хеллин слегка смутилась.

– Я сама с удовольствием бы носила что-то подобное, – призналась я. – Ваш мастер творит потрясающие вещи. Признавайтесь, где вы их купили.

– Нигде… – Хеллин смутилась еще сильнее. – Я немного балуюсь в свободное время. Так, в стол… Ну, кое-что Гельке подарила, а сегодня решила сама выгулять.

– Хель, скрывать такую красоту – это преступление! – возмутилась я. – У тебя талант.

– А толку, – вздохнула некромантка и помрачнела. – Все равно он бесполезен. Рика, давай не будем об этом. Я не хочу надеяться на то, что не сбудется.

Мне очень хотелось спорить, убеждать, что нужно не баловаться, а заниматься любимым делом всерьез, наслаждаться результатами, заряжаться радостью в глазах тех, кому повезет получить такое восхитительное украшение, но… Эхом в голове раздался нежный мамин голос: «Не бей по больному, доченька. Никогда не знаешь, какое слово станет последним, войдет раскаленной отравленной иглой под ребра, достанет до сердца, и человек окаменеет, разлетится на тысячу осколков от нестерпимой муки». И я промолчала, удержалась. Лишь попросила как-нибудь показать мне украшения. Хеллин пообещала. Позвала меня в гости к ним с Геллой сразу после пар, но я с сожалением отказалась. Вечер у меня был расписан буквально по минутам. В оранжерее меня ждал змеиный некромак, а в комнате в ожидании вечерней прогулки томился Арес. Я не хотела брать ревнивого фамильяра с собой, потому что в прошлый раз он жутко обиделся на ластящееся ко мне растение и исподтишка куснул некромак за зеленый стебель. Упал на землю, забился в конвульсиях, дико перепугал меня, но уже через минуту снова порхал как ни в чем не бывало и злобно повякивал на цветок свысока. Некромак тоже затаил обиду и, дождавшись, пока Арес спустится на мое плечо, моментально сгреб его оттуда и уволок под купол. Я вскрикнула от ужаса, потребовала отдать крысомыша обратно, но цветок и не собирался его есть. Просто напугал, обшипел всеми бутонами сразу, обидно щелкнул промеж ушей стеблем и вернул мне, жалкого, дрожащего и несчастного. А еще я собиралась в лабораторию к лирре Морган; работа над мазью шла успешно, и как раз сегодня мы планировали испытать ее на образце, имитирующем человеческую кожу. Уже одного этого было слишком много для одного вечера, но вдобавок я хотела успеть зайти к Рокуэну Ойленоре. Мысль о зубоцветах и зубофруктах не покидала меня, а кто мог ответить на вопросы лучше, чем любимый наставник? И лирр Вундер ждал на чашку чая. Он работал над монографией, посвященной фильгам и фетчам, и не мог упустить случая выяснить достоверность той или иной информации у самого надежного источника – моего браслета. По его словам, настолько древних артефактов он не встречал. Фетч, поняв, что никто не собирается трогать и изучать лично его, успокоился и сотрудничал вполне охотно. Я приходила в кабинет, лирр Вундер зачитывал тезисы из будущей работы, а змея на моем запястье либо соглашалась с ними, либо, что бывало чаще, презрительно шипела и рисовала на моем запястье горизонтальную черту. Мне тоже было интересно послушать ученого, пусть я почти не разбиралась в артефактах и процессе их создания. А еще лирр Вундер загорелся идеей создать амулет, полностью блокирующий унаследованный дар некромантии и скрывающий его наличие. По его словам, такая вещь могла стать настоящим чудом для тех, кто, как и я, получил темную магию вопреки собственному желанию. Мне он был уже не нужен: благодаря деду я все-таки обучалась на желаемом факультете эльфийской магии. А выброса темной силы и разрушительных последствий могла не бояться. Фетч не зря вкусил моей крови: теперь он в некотором смысле контролировал мой дар и не позволял сорваться.

Беспокоило меня лишь одно: практические занятия по некромантии в большинстве случаев я все-таки проваливала. Приманки для нежити и нечисти получались лишь потому, что работа над ними велась в тройках и Гелла с Хеллин мне помогали. Я смешивала ингредиенты – как магу земли и немного травнице, мне это было знакомо, – а некромантки вливали силу. Преподаватель, со своей стороны, делал вид, что верит, будто