И, уже отдаваясь Лидскому, она вдруг потянулась к телефону:

— Ой, мобильник не выключила. Ведь если меня у тебя засекут, то головы не сносить, выдерут по первое число…

Лидский рассудил, что по логике вещей и временному тарифу, он должен заплатить Оксане весьма скромный, по принятому в футбольных кругах, гонорар. Ну, долларов триста за два часа. Однако, понимая состояние девушки и чувствуя вину за назначенный спорный пенальти, он сунул ей в лифчик восемьсот зеленых.

— Спасибо, Володенька, — обворожительно улыбнулась Оксана. — Люблю щедрых мужиков, надеюсь, что в следующий твой приезд мы пообщаемся подольше…

Она легонько коснулась его щеки теплыми, уже подкрашенными губами и, оставив разочарованного столь быстрым ее уходом Лидского в постели, выскользнула из номера.

Спустившись на лифте с седьмого этажа «Минска», Оксана включила мобильник. Не прошло и минуты, как он заработал. Кто-то вышел на связь. И уже в вестибюле, едва девушка подошла к зеркалу, ее словно током ударил бас Сакуленко:

— Почему задержка? Мы вычислили тебя вместе с этим падлой ростовчанином. В команде траур, а у нее праздник. Сучка! Бери такси и езжай на базу.

Мобильник тут же отключился. Оксана выбежала на оживленную вечернюю Тверскую, нервно шаря в сумочке в поисках сигарет. Так и не найдя их, подняла руку, остановив первое притормозившее такси.

Вызывая на допрос Валентина Зинина, Корначев основательно продумал его детали. По существу парня хоть сегодня можно упрятать за решетку, доказательств его вины в левом бензиновом бизнесе вполне хватало. Однако следователь решил не спешить. Поэтому, не без колебаний, он отложил планируемые обыски у Зинина дома и на даче, избрав, подобно опытному шахматисту, позиционную тактику. Пусть и с некоторым ухудшением позиции, но приобретением качества.

Едва Валентин, сопровождаемый двумя милиционерами, появился в кабинете следователя, он бурно выразил возмущение своим задержанием, потребовав разрешения на звонок отцу и соглашаясь на допрос лишь в присутствии адвоката.

— Все ваши пожелания по мере возможности, Валентин Михайлович, учтем, а пока будем следовать букве закона. — Корначев достал лист протокола свидетеля и, показав Зинину заголовок, сообщил, что рассматривает его пока только в этом качестве.

— Где вы были позавчера между двадцатью и двадцать одним часом? — задал он Валентину первый вопрос, незаметно нажав при этом на клавишу встроенного в стол диктофона.

— Точно уже, не помню, — парень явно решил потянуть время. — Значит так, вчера вечером был футбол. А после матча у Киевского вокзала меня и замели. До этого я со своей девушкой отдыхал у нее на даче, купался. Там провел почти весь день и ночь. А что еще делать? Мы студенты, каникулы сейчас в самом разгаре. Вот и отдыхаем, каждый в меру своих возможностей.

Улыбнувшись, Зинин отвел в сторону стриженую ежиком голову, стараясь не смотреть в глаза следователю.

— Насчет ваших возможностей, не сомневаюсь, — в тон ему ответил Корначев. — Однако ваши дела обстоят куда серьезнее, чем вы предполагаете. — Следователь решил резко сменить ход допроса и, во избежание длительного, беспредметного разговора, перешел в наступление.

— Я ведь не напрасно спросил именно о позавчерашнем вечере. Поясню, что между двадцатью и двадцать одним часом на Пятой улице Марьиной рощи в доме номер 32, квартире 16 был убит профессор Института мировой литературы Лев Лебедянский. Вас видели на месте происшествия, есть и свидетели.

Зинин, явно не ожидавший такого поворота событий, растерялся. Но быстро взял себя в руки, опыт бывшего десантника все-таки сыграл свою роль.

— Я действительно заходил в то время, о котором вы говорите, к Льву Романовичу, однако не застал его дома. Звонил, пытался связаться по мобильному, но телефон молчал.

— И после этого, не зная, что Лебедянский убит, вы сообщаете в милицию о его смерти? — удивленно уточнил Корначев. — Концы с концами явно не сходятся. Советую, Валентин Михайлович, все-таки дать правдивые показания. Тем более, что запись вашего сообщения по «02» имеется и уже приобщена к делу.

Какое-то время Зинин молчал, осмысливая услышанное. Затем все-таки решил, что отпираться бессмысленно.

— Мы договорились с Львом Романовичем встретиться около девяти вечера. Знакомые ребята подвезли меня до его дома. Дверь в квартиру оказалась незапертой, я просто толкнул ее. И с порога увидел мертвого Лебедянского. Раны на голове и груди, кругом кровь… Я сразу же убежал, захлопнув дверь. Уже потом, наверное, полчаса спустя, поразмыслив, позвонил в милицию.

— И правильно сделали, Валентин Михайлович, — одобрил Корначев. — По сути, этот звонок является для вас неплохим алиби. И, если в дальнейшем будете столь же откровенны, полагаю, мы сумеем найти общий язык. Итак, если память мне не изменяет, вы подъехали к дому Лебедянского на темно-зеленой «шестерке»?

«Все знают, — тревожной искрой мелькнула мысль у Валентина. — Похоже я крепко влип. Льва Романовича убрали, и теперь прокуроры начали все раскручивать на полную катушку».

— Действительно, была такая машина, — признался Валентин. — Подцепил у Рижского вокзала. Опаздывал, вот и попросил подвезти. За десять зеленых доехал.

— Эх, Валентин Михайлович, Валентин Михайлович! — укоризненно произнес следователь. — Мы ведь договорились о полной откровенности. Всего несколько минут назад вы утверждали, что вас к профессору довезли знакомые ребята, кстати, мы не только номера той машины знаем, но осведомлены об ее маршруте. И потом, скажу без задних мыслей, мне кажется, что вы действительно находились с Лебедянским в дружеских отношениях. Он был для вас как бы старшим товарищем. И вот теперь убит. Пока нам не известен киллер, расстрелявший в общем неплохого человека. Но след, ниточка, за которую мы ухватились, не вызывает сомнений. Это нефть и бензин, точнее бензиновый бизнес, в пламени которого сгорел Лебедянский. И ты, Валя, можешь нам существенно помочь. Кстати, убьешь разом двух зайцев, что встречается в подобных ситуациях не столь часто. Если поможешь найти убийц, а по-моему, тут наши интересы совпадают, то и мы со своей стороны поможем тебе выйти чистым из тех крутых бензиновых проблем, в которых ты крепко-накрепко увяз.

И пока растерявшийся Зинин обдумывал его неожиданное предложение, следователь продемонстрировал парню с десяток фотографий, сделанных у бензозаправок. Не очень фотогеничных качков из «бригады» Корначев разбавил цветными фото тусовок Валентина в ночных клубах, откуда тот уходил под утро с одной, а то и с двумя дорогими «бабочками».

— Поскольку именно ты, Виктор Сергеевич, раздобыл столь красочное приглашение в «Золотую пулю», тебе туда и идти, — не без юмора рассудил Корначев, наблюдая, как Тропников складывает в кейс фотоаппарат, разные мелочи и атрибутику «Арбата».

— Что-то не тянет меня туда, Юрий Владимирович, — признался криминалист, — вполне можно бы ограничиться сообщениями СМИ. Есть ведь ну очень красивый журнал «Арбат», или можно узнать обо всем у пресс-секретаря партии ВПНД. Они на любые интервью падки как Вини-пух на мед. «Светить всегда, светить везде…», — похоже, это о них еще Владимир Маяковский написал.