Чэд быстро попрощался и зашагал к двери. Ди проводила его взглядом. Правда, кроме меня никто этого не заметил, так как всеобщее внимание было приковано к Джулии Маниго, пока та осматривала кукольный домик. Она прижала руку к сердцу и удивленно расширила глаза. В них, как мне показалось, застыл страх. Признает она это или нет, но этот кукольный домик был ей отлично знаком.

– Я хочу посмотреть ближе! – громко произнесла она. Ди немедленно встала и подкатила ее к задней части кукольного домика. Голова Джулии подергалась взад-вперед, пока она придирчиво рассматривала каждую комнату, каждую подушку, каждую оконную раму. Она даже сунула внутрь палец и ударила по маленькому пианино. Его резкий, жестяной звук усилил странность происходящего.

– Где фигурки людей? Семья, которая живет в нем?

Нола села прямо.

– Вчера вечером я уложила их всех в кровати. Они должны быть там.

– Их там нет, – тихо сказала Джулия и вопрошающе посмотрела на меня. Чувствуя себя провинившейся, я встала.

– Может, ты вынула их и забыла, – пролепетала я, давая Ноле понять, что не сомневаюсь в ее словах. – Я пойду посмотрю.

– Я помогу, – сказала Нола, вставая со стула. Мы извинились и поднялись в комнату Нолы. Как только мы оказались за дверью, она схватила меня за руку: – Как ты думаешь, их передвинула моя мама? Потому что этим утром, когда я поехала в гости к Олстон, они были в своих кроватях.

– Не могу сказать, – осторожно сказала я. Так как кукольный домик переместился вниз, я нашла в себе храбрость рассказать ей чуть больше: – Вряд ли это твоя мама. Здесь есть что-то еще, что-то злое, непохожее на призрак Бонни.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Нола и побледнела.

– Например, то, как фигурки были выброшены и разбиты. И я видела в доме мисс Маниго человека, который определенно не хотел, чтобы мы там были. Думаю, он и этот домик могут быть как-то связаны между собой.

Нола еще крепче сжала мою руку:

– И ты позволила мне поставить его в моей комнате?

– Мы с Софи пытались отговорить тебя, разве ты забыла? Но ты настояла на своем. И если бы я действительно думала, что тебе грозит опасность, я бы уже что-то предприняла. Я ведь знала, что твоя мама защищает тебя.

Лицо Нолы смягчилось, на глаза навернулись слезы. Она быстро отвела взгляд, затем мотнула головой в сторону двери:

– Открой!

Я повернула ручку и нажала. Дверь слегка приоткрылась, но тотчас захлопнулась у меня перед носом.

– Неужели замок заклинило? – спросила Нола, делая шаг от двери.

Я покачала головой:

– Нет. – Глубоко вздохнув, я начала вслух повторять мантру, которой меня научила мать. – Я сильнее тебя. Я сильнее тебя, – тихо повторяла я. Я снова повернула ручку, но, прежде чем нажать, обернулась к Ноле: – Тебе не нужно входить. Будет лучше, если ты останешься в коридоре.

– Ага, как же. Думаешь, я пропущу такое?

– Ты дочь своего отца… ты вся в Джека, – сказала я, качая головой. – Тогда давай, помоги мне.

Она встала рядом и прижала плечо к двери.

– Я готова. – Я нисколько не удивилась, не заметив в ее глазах никакого страха.

Я вновь принялась повторять мою мантру. Нола присоединилась ко мне. Я повернула ручку, и мы вдвоем с силой нажали на дверь. Та открылась легко, и мы обе буквально ввалились в комнату. Ноты, которые Нола подобрала в то утро и положила в футляр для гитары, вновь разлетелись по комнате, порхая, словно мотыльки, на ветру из открытых окон. Уличный зной смешивался с ледяным холодом комнаты, создавая под потолком странный туман.

Я скорее почувствовала, чем увидела, Бонни в углу и поняла: если я повернусь, чтобы посмотреть на нее, она исчезнет.

– Почему нужно вечно что-то делать этими нотами? – простонала Нола и, наклонившись, начала подбирать их с пола.

– Это твоя мама. Чтобы сообщить, что она рядом.

Нола медленно выпрямилась, ноты выскользнули из ее рук.

– Мама?

В углу, где у стены стоял футляр с гитарой, подрагивал мерцающий свет. Я повернулся к нему:

– Бонни?

Мерцание прекратилось, как будто щелкнули выключателем.

– Она ушла? – прошептала Нола.

Я кивнула.

– Я не отступлю, хорошо? Обещаю тебе, я найду способ узнать, почему она все еще здесь.

– Но зачем ей открывать окна? Это только создает больший беспорядок.

– Может, это не она, – сказала я, глядя на стену за спинкой кровати. На краске до самой штукатурки толстыми буквами было нацарапано: «Останови ее». Мой взгляд скользнул вниз, к тумбочке у кровати. Там лежала фигурка мальчика, голова его была присыпана гипсовой пылью.

– Что за?.. – начала было Нола.

Я укоризненно посмотрела на нее.

– Черт, – закончила она.

Я огляделась по сторонам:

– Где остальные фигурки?

Нола принялась ходить по комнате – выдвигать ящики, отдергивать шторы. Наконец она опустилась на колени рядом с кроватью и заглянула под нее.

– Я нашла их.

Что-то в ее голосе заставило меня опуститься на колени рядом с ней. Остальные члены семьи лежали бок о бок, отец отдельно от двух других. Меня охватила дрожь. Все три фигурки лежали на полу лицом вниз. Я протянула под кровать руку, достала их и снова встала.

– Ты видишь собачку?

Нола покачала головой:

– Она пропала.

– Вряд ли, – сказала я себе под нос, вспомнив нового приятеля Генерала Ли внизу. – Мы поищем его позже. А пока давай заберем их из твоей комнаты и отнесем мисс Маниго. Но сначала закрой окна. Если только не хочешь снова впустить внутрь летающего таракана.

Я еще ни разу не видела у нее такой прыти. Она принялась торопливо закрывать окна, не забывая, однако, проверять, к чему прикасались ее руки и что может ползти по стене рядом с ней. Я бы рассмеялась, но это было бы лицемерием с моей стороны.

Когда мы спустились вниз, Генерал Ли бегал кругами по фойе. Что касается другой собаки, то мне был виден только ее хвост. Я вспомнила сломанную собачью фигурку. Интересно, где она может быть? И как умерла настоящая собака?

Я подошла к Джулии Маниго, сидевшей в инвалидном кресле перед кукольным домиком, и передала ей фигурки. Кожа на ее руках была прозрачной, словно папиросная бумага, синие вены напоминали дорожные карты. Но когда она крепко сжала игрушечных человечков и положила их себе на колени, я не заметила никаких признаков артрита. Дрожащим пальцем она указала на присыпанную мелом белокурую головку мальчика:

– Это мой брат Уильям. От него вечный беспорядок, не так ли? Он вечно пытается вам что-то сказать. – Она посмотрела на меня темными бездонными глазами.