Закончив, он взглянул на часы. Еще есть время. Он досталминиатюрный передатчик, искусно замаскированный под пейджер.

— Пятый, я Второй, — позвал Никиту. Через секунду Корсуновответил:

— Слышу вас хорошо. У меня сигнал четкий, все нормально.

Без пятнадцати семь, когда люди хлынули особенно плотно иохрана была занята прибывающими, он поднялся наверх. Показалась Инга. Онанеузнаваемо изменилась. Исчез макияж, и она приняла обычный облик.

— Нужно сказать, бородавка тебе не очень шла, — пошутилпо-немецки Груодис, осматриваясь. Уже подъезжали дипломаты, журналисты.

— Я подумал, лучше, если мы сядем на свои места, — сказалГруодис, — здесь никто не будет ходить и проверять: правильно ли заняли местаза столом. Мы считали, что это недостаток, но похоже, это достоинство: можносадиться где угодно, мы так и сделаем.

— Йозас, — кивнула женщина, — я проверила все три «ключа».Наверху все в порядке.

— Прекрасно, — улыбнулся Груодис, протягивая руку. —По-моему, нам пора подниматься. А то банкет может начаться без нас.

В этот момент в холле появились двое незнакомых мужчин.Женщина оглянулась.

— Что ты так смотришь? — спросил Груодис, проследив еевзгляд.

— Я знаю этого человека, — кивнула Инга в сторону вошедших.— Я видела его в казино, в Бад-Хомбурге. Это тот самый. Он был вместе сПискуновым. Я выстрелила несколько раз, но в него не попала.

Груодис обернулся. И замер.

— Это Дронго.

— Тот самый?! — изумилась женщина.

— Тот самый, — кивнул Груодис. — Не смотри, он можетпочувствовать твой взгляд.

Дронго и его спутник были сосредоточенны, чувствуя, чтоглавные события произойдут здесь.

— Они могут нам помешать? — спросила женщина.

— Они уже нам мешают, — признался Груодис, — но на этот разу Дронго нет никаких шансов. Мы все предусмотрели. Сегодня он может быть в ролинаблюдателя.

Никакой другой роли здесь я ему не позволю сыграть.

Он поднял пейджер.

— Никита, ты меня слышишь?

— Да, — ответил Корсунов, — у меня все в порядке.

— Каждые пятнадцать минут ты выходи со мной на связь, — тихосказал Груодис, — если пройдет минута и я не отвечаю, можешь взрывать здание.

— Все понял.

Корсунов стоял у автомобиля недалеко от самогоостанавливались на верхних площадках. Многие предпочитали никуда не уезжать,зная, что могут понадобиться в любую минуту. Корсунов сидел в машине, глядя нанебольшой пульт, лежащий на сиденье. На нем четко отражались три картинки,словно построенные неведомым электронным малышом из разных символов. Корсуновеще раз взглянул на аппарат и, достав сигарету, закурил.

— Он продублирует наши действия, — сказал Груодис. —Кажется, у нас все получилось. Сейчас важно, чтобы все получилось у Мирослава.И тогда мы уже завтра сумеем заказать себе билеты на Канарские острова.

— Не нужно, — сказала женщина, улыбаясь, — я не люблюКанарские острова. Я люблю место, где находишься ты. Значит, сейчас я люблюэтот город.

Он бережно взял ее руку, поднес к губам.

— Спасибо. Мне кажется, ты послана мне по законукомпенсации. Когда все потеряно и разбито, появляется некто, кто вносит смысл вмою неустроенную жизнь. Спасибо тебе, Инга. Будь очень осторожна. Все времясмотри за этим Дронго. Он не просто опасен. Он практически единственный человекв этом зале, который может сорвать наш план.

— Ты его боишься? — Она была удивлена.

— Я его опасаюсь. Этот человек способен придумать нечтоневероятное, сумеет сделать то, чего не могут другие. Да, я боюсь, что он можетсорвать нам сегодняшний день.

— Да, — Инга задумчиво посмотрела в спину Дронго, — как ямогла промахнуться. Просто очень торопилась. Нужно было войти в номер и убратьобоих.

— Ты правильно сделала, — покачал головой Груодис. — Он могбыть вооружен и выстрелить первым. Кстати, он очень хорошо стреляет. Ты верносделала что не вошла в номер. Идем наверх, скоро начнется. Постарайся, чтобы онтебя не увидел. Меня он может не узнать, а тебя узнает сразу.

— Надеюсь, наши места за одним столиком, — засмеялась Инга,сжимая руку Груодиса, — с тобой я ничего не боюсь, — шепнула она уже налестнице.

Дронго, вошедший во дворец вместе с Леонидовым,действительно почувствовал на себе чей-то взгляд. Но, обернувшись, не увиделникого. Хотя продолжал чувствовать, что за ним наблюдают. Уже поднимаясьнаверх, он сказал:

— Думаю, они здесь.

— Я обойду зал, — предложил Леонидов, — может быть, узнаюкого-нибудь из них.

— Не стоит, — возразил Дронго, — у охраны внизу тоже естьданные на Груодиса, Корсунова, Купчу. Они же не дураки, чтобы лезть прямо сюда.Может оказаться, что в зале находится один из их пособников. У них в резервенаверняка должны быть местные кадры.

— Вы думаете, в городе есть сообщники? — понял Леонидов. —Мне кажется, такую возможность мы раньше не предполагали.

— Тем не менее у них наверняка есть помощники. Во времяреволюционных потрясений в стране всегда можно найти пару-другую недовольныхсуществующим режимом людей. Их даже не нужно искать. Они сами предложат своиуслуги.

— Похоже, вы правы. Извините, я подойду к Савельеву и сейчасже вернусь.

Леонидов направился к своему коллеге из ФСБ, стоявшему рядомс российским послом. Тот, уже знавший, какую именно организацию представляетподполковник, отвернулся и пошел к казахскому послу, стоявшему рядом.

— Мы уже здесь, — тихо сказал Леонидов, — спасибо запропуска.

— Я видел, когда вы вошли, — кивнул Савельев. — Я говорил сМосквой. Их тревожит неопределенность.? Они считают, что Груодис обязательнодаст о себе знать. — Пока он никак себя не проявил, — пожал плечами Леонидов. —Возможно, все это была лишь попытка. Узнав о нашем подключении, их группарешила отказаться от покушения.

Савельев изумленно посмотрел на представителя Службы внешнейразведки.

— Вы полагаете?

— Если и сегодня вечером ничего не произойдет, значит, нашиопасения напрасны. И выглядят действительно смешно в свете сегодняшнегодоговора.

Получается, что мы просто пугали Баку, решив таким способомне допустить подписания.

— Вы словно сговорились с нашим послом, — сказал Савельев. —Координация МИДа и СВР просто потрясающая. Может, это из-за того, что вашбывший руководитель стал главой их ведомства?