Ася начала шептать Свете на ухо. Под одеялом было жарко идушно, но спустя короткое время новенькую затрясло в ознобе, руки и ноги у неестали ледяными, а спина взмокла от пота.

Милые няни и мать Аглая только прикидывались монашками.

– Это для проверяющих придумано, – бубнилаАся. – Приходит комиссия, видит дамочек в черном, с крестом на груди, исразу все уверяются: детям здесь хорошо, за ними смотрят глубоко верующие люди.Маша Боровикова утверждает: Аглая и няньки никогда в храм не заглядывали.Манька из семьи священника, у них дом со всеми людьми сгорел, Боровикова однаживой осталась и сюда попала. Машка отлично в церковных делах разбирается, онамне объясняла, что Аглая неправильно платок повязывает, ихние правила несоблюдает, в пост пирожок с мясом ела, еще всякие мелочи.

– Они вроде милые, – перебила информаторшу Света.

Ася больно вцепилась в руку новенькой и рассказала совсемужасные вещи.

У Екатерины Максимовны есть муж, богатый бизнесмен ВасилийОлегович. Старый пень, но любит маленьких девочек, кому еще не исполнилосьпятнадцати. Катерина в курсе страсти супруга, потому и основала приют, вкоторый берут лишь симпатичных малышек. Мальчики здесь без надобности. Катеринане работает, живет на деньги супруга и на них же содержит детдом. Всякие организации,занимающиеся проверками, бьются в экстазе, очутившись в особняке. Едвапереступив порог приюта, чиновники бывают сражены интерьером и наборомпродуктов, которые дают ребятам. Тут все без обмана: на столе у воспитанницникогда не заканчиваются мясо-овощи-фрукты, спальни выглядят роскошно, одежда усирот модная. Правда, Екатерина Максимовна пытается привить девочкам умениеправильно питаться, поэтому сладкое и выпечку она ограничивает. Но ВасилийОлегович иногда приходит к детям в гости с коробками шоколадных конфет и отвсей души одаривает сироток.

На следующий день после визита мужа Екатерина Максимовнаприглашает к себе домой трех воспитанниц, девочки живут у благодетельницымесяц, потом возвращаются в интернат. И дальше начинается самое интересное. Наквартиру к Самойловым отправляется новая группа сироток, но в ее составенепременно оказывается одна из предыдущей группы. Примерно полгода особоотмеченная сирота живет у Екатерины Максимовны, все понимают, в чем дело, номолчат. Затем девочка возвращается в детдом и больше не ездит в большуюквартиру Самойловых. А Василий Олегович опять притаскивается в приют сконфетами. Директор фабрики любит менять юных любовниц. Когда похотливыймужичок прибывает для очередного кастинга, девочки стараются стать незаметными,но зоркий глаз благодетеля все равно выхватит из толпы нужную кандидатуру.Скорее всего, он смотрит записи видеокамер, которые натыканы в приюте по всемуглам, и делает выбор заранее.

– И все молчат? – возмутилась Светлана, которуюиз-за слишком свободолюбивого нрава частенько перебрасывали из одного детдома вдругой. – Я бы ему пенделей надавала и удрала!

– Куда? – безнадежно спросила Ася. –Бомжевать на улицу? Вернуться в обычный детдом? Сама знаешь, какие там порядки.Здесь хоть не бьют, кормят хорошо, есть своя комната. А еще Екатерина тем, ктоВаську ублажил и в приют вернулся, потом помогает. Устраивает учиться, добываетпрописку.

– Да чтобы я трахалась с козлом за койку вобщаге?! – взвилась Светлана.

– Тише, – взмолилась Ася. – Я тебя пожалела,решила правду рассказать, не ори, иначе меня турнут отсюда.

– И очень хорошо, – не успокаиваласьСветлана. – Лучше со старшеклассниками драться и тухлую баланду жрать, чемвашего Ваську обслуживать. Спасибо тебе, завтра скандал устрою, меня назадотправят. Ты не волнуйся, никому про наш разговор не сообщу.

– Тебя на прежнее место не возьмут, – чуть слышносказала Ася. – Ты не кипятись, а слушай. Катька хитрая, она нас покупает.

– Как? – подскочила Света.

– Дает денег директрисе, та медкарту подправляет, –раскрыла подоплеку дела Винокурова. – Получается, мы тут все больные: уодной сердце дрянь, у другой желудок не работает. Думаешь, до тебя никтобунтовать не пытался? Лариса Обухова стулом в окно запулила, высунулась вразбитую раму и ну орать:

– Люди, помогите! Нас насилуют! Звоните в милицию!

Никто даже не обернулся. Ларку через час увезли, больше мыее не видели. Аллочка, ну, та, что сегодня выпускалась, говорила, будто ееРоману отдали.

– Кому? – спросила Светлана.

Ася обняла новенькую.

– Одни девчонки стараются Ваське понравиться, понимают:они в его власти. Долго дедок с одной не развлекается, шесть месяцев – этопредел. Зато потом навсегда он оставит ее в покое, живи в свое удовольствие.Поэтому улыбаются козлу, изображают любовь, не шумят, в постели его слушаются.Я именно так и поступила.

– Жесть, – выдохнула Света.

– Нормально, – дернула плечом Ася. – Сначалапротивно, потом привыкаешь. Васька не злой, сюсюкает постоянно. У него двефишки. Первая: требует надевать школьную форму, старую такую, коричневоеплатье, фартук, красный галстук, гольфы. Вторая: надо облиться духами, забыла,как они называются, розовый флакон, воняют отвратно. Васька еще ими подушку ипростыню опшикивает, задохнуться можно. У меня аж в носу щипало, а дедокбалдеет. Мне десять было, когда я в их квартиру впервые попала. Трахал он менячетыре месяца, и усе! Три года живу в шоколаде, иногда, когда он сюдаприезжает, подойду и шепну:

– Василий Олегович, я вас люблю.

А он меня в лоб поцелует и говорит:

– Асенька, ты очень хорошая девочка, я тебя тоже люблю.Екатерина Максимовна воспитанницу Винокурову за отличное поведение и успехи вучебе хвалит. Старайся, солнышко, помогу тебе в МГУ поступить.

Знаю, что Васька не обманет, я получу хорошее образование,диплом, устроюсь на работу. Мои родители погибли в маршрутке, ее смертниквзорвал, я одна осталась, на кого мне рассчитывать?

– И здесь все такие? – ошарашенно пробормоталаСвета.

– Нет. Есть дуры, которые с Васькой дерутся, кусаютего, рыдают, ну никак не соглашаются, – вздохнула Ася. – Сколько разя таким объясняла: «Перестаньте, только хуже себе сделаете». И чего? Где онитеперь?

– Где? – эхом повторила Света.

Ася еще теснее прижалась к новой подруге.