Света вскочила на ноги, стукнулась боком о тумбочку, селаопять на кровать и хмуро спросила:

– Совсем не соображаешь? Зачем Катька воспитанниц домойна время приглашает?

– Хочет побаловать сирот, – ответила я. –Дает детям возможность пожить в настоящей домашней обстановке.

– Три ха-ха! – стукнула кулачком по постелидевочка. – Она Ваське их подкладывает!

Я не поняла, о ком идет речь.

– Васька? У Самойловых что, есть кот?

– Точняк, – мрачно улыбнулась Света. –Котище, гадкий мурзище! Нет у нее животных, Катька их терпеть не может, как,впрочем, и нас. Иногда видно, как она еле-еле сдерживается, чтобы на девчонокне наорать и по щекам их не нахлопать. Катька бы нас с огромным удовольствием вунитазе утопила, да низзя! Она папочке служит, а он маленьких девочек любит, отдевяти до четырнадцати лет. Подавай ему все новые и новые шоколадки! Ну, дошлодо тебя?

Я уставилась на Свету, та щелкнула пальцами.

– Ау, войдите! Доперло?

В моем горле заворочался колючий комок.

– Васька – это Василий Олегович?

Света хлопнула в ладоши.

– Иес, беби!

– Он педофил?

– Вау! Сообразила, – обрадовалась Света. –Папочка пирожные жрет, а мамочка ему корзиночки со взбитыми сливками приносит.Потому и приют организовала!

– Врешь! – выпалила я и тут же пожалела: – Извини,слишком уж шокирующая информация.

Но Света не обиделась, она по-взрослому кивнула.

– Понимаю, сама прифигела, когда впервые об этомуслышала. Хочешь, расскажу, как и чего у нас происходит, о’кей?

Я лишь молча кивнула и захлебнулась в сточной воде сведений.

Жизни воспитанниц маленького детдома Самойловой моглипозавидовать многие домашние дети. Комнаты, еда, одежда, игрушки – все вышелюбых похвал. Три монашки, следившие за порядком, профессионально исполнялисвои обязанности, вот только особой разговорчивостью не отличались. Еслидевочки хотели обсудить назревшие проблемы, они шли к матушке Аглае и делилисьс ней сокровенными мыслями. Несмотря на то что обслуживающий персонал посвятилсебя богу, воспитанницы вели абсолютно светский образ жизни. Их не заставлялимолиться, стоять на коленях в церкви и читать жития святых. Ни о какомсоблюдении поста тоже речи не шло, зато на Пасху на столе появлялись куличи иразноцветные яички. Девочки воспринимали особую еду как веселую традицию, вродежаворонков из пресного теста, которых они пекли весной. На Новый год в гостинойвысилась елка, а под ней лежала груда подарков.

Когда Света, чье детство прошло в государственныхучреждениях, очутилась под крылом Екатерины Максимовны, девочке показалось, чтоона попала в рай. Личная спальня, санузел, который она делила всего с однойвоспитанницей, обитавшей в соседней комнате! Куклы! Книги! DVD-проигрыватель!Телевизор! Красивые новые платья! Туфли!

Все вызывало восторг. Няня не ругается, не орет, не пытаетсястукнуть шваброй, матушка Аглая уютная, милая старушка, пахнет то ли ванилином,то ли корицей. Никто не ограничивает хождение по четырехэтажному особняку, влюбое время можно забрести на кухню, беспрепятственно открыть холодильник,налить себе молока, намазать масло на хлеб и наесться вволю. В столовой в вазахсовершенно открыто лежат яблоки, печенье, конфеты.

Первое время Света быстро набивала себе рот, а потомдавилась непрожеванной едой. Ей казалось: через мгновение она проснется, так ине попробовав всех вкусностей, и обнаружит себя в комнате, тесно заставленнойжелезными кроватями, помчится умываться в ванную с оббитыми раковинами подвопли злобной воспитательницы Галины Михайловны Андреевой: «Живее шевелиграблями, кто опоздает на завтрак, ни хрена не получит».

Но шли дни, а сказка длилась, и Света привыкла к новойжизни. Она только боялась, что Екатерина Максимовна отошлет ее назад. Светланазнала: хозяйка приюта совсем не хотела брать ее, отнюдь не тихую домашнююдевочку, но директор детского дома мечтала избавиться от строптивой грубиянки ирасписала ее Самойловой в самых радужных красках. В конце концов, Екатериназабрала Свету к себе. По дороге в новое место обитания Света, уже сменившая неодно заведение, со злорадством думала: «Ну погоди, скоро узнаешь, как тебяобдурили, я не пряник с шоколадной начинкой, никого не слушала и подчинятьсячужим приказам не собираюсь!»

Но уже через два дня Света ходила на цыпочках, старательноубирала постель, вешала вещи в шкаф и готовила уроки. В своей комнате хочетсяуюта и порядка. А главное – воспитанница Глаголева боялась вылететь иззамечательного приюта и вновь очутиться у воспитательницы Андреевой, в память окоторой у девочки остался на руке шрам. Милейшая дама треснула непослушнуювоспитанницу железной линейкой. Понятно, почему Света изо всех сил стремиласьпонравиться Екатерине Максимовне?

Когда эйфория первых недель прошла, девочка поняла, чтоособой дружбы между обитательницами приюта нет. Некоторые воспитанницы неразговаривали друг с другом, хотя со стороны все выглядело идеально: по ночамникто не дрался в спальне, днем девочки не затевали скандалов, они былиподчеркнуто вежливы друг с другом, но свободное время предпочитали проводить водиночестве в своих комнатах. Гигантская гостиная с огромным телевизором чащевсего пустовала. Сначала Света сидела там в надежде познакомиться с кем-то изстарожилов поближе, но потом отказалась от своего намерения. Только не подумайте,что новенькую третировали, унижали и не хотели принимать в коллектив. Девочкиочень приветливо встретили Свету, объяснили местные порядки, подарили ейкупленного в складчину плюшевого мишку, охотно помогали с уроками, но ни накакие личные темы не беседовали. Светлана была очень удивлена: обычно новенькойустраивают настоящий допрос, а здесь лишь вежливая доброжелательность. Девочкиприлежно исполняли свои роли, они были веселы, улыбчивы и разговаривали не так,как нормальные дети. Если Светлана подходила к кому-нибудь с вопросом,воспитанница вмиг откладывала свои занятия и восклицала:

– Я могу тебе чем-то помочь?

А по окончании разговора собеседница всегда, улыбаясь,произносила:

– Рада оказаться полезной, мы одна семья.

Через месяц Свете стало казаться: в приюте разыгрываютспектакль, всем детям раздали роли, а новенькой забыли вручить листок стекстом, и она выглядит полной дурой.

В середине мая в приюте был устроен выпускной бал. ЕкатеринаМаксимовна собрала девочек в гостиной и торжественно объявила:

– У нас сегодня радостный и одновременно грустный день.Аллочка Земцова и Галя Степанова уходят в большую жизнь. Идите сюда, дорогиемои.