ломать советскую оборону, нужны были тяжелые орудия для непосредственной поддержки пехоты и танков. Но здесь встала другая проблема — кроме шасси еще ведь и орудие нужно. А где его взять, если что пушки, что гаубицы были в загоне, и у вермахта, в результате, имелся весьма ограниченный спектр артиллерийских систем.

Есть платформа танка «Тигр». Снять с него 88-мм орудие и что вместо него поставить? Полевую 105-мм гаубицу? Так будут потеряны противотанковые качества без заметного выигрыша в калибре. 150-мм гаубицу, как на Хуммеле? Так получится такая же проблема с балансировкой и так уже ненадежной платформы «Тигра».

Решили эту проблему просто. Значит, нужно орудие мощное, но с коротким стволом. Получите и распишитесь, Штурмтигр:

Один внешний вид этого «чудо-оружия» позволяет обойтись без комментариев. В принципе, этих носорогов было всего 18 штук и сделано. Даже в Рейхе понимали, что русские от смеха все равно не сдадутся.

Ничего более-менее путного не вышло и с платформой «Пантеры». Всё, что получилось — это Ягдпантера с более мощной противотанковой пушкой на ней. Но зато потеряна башня! В чем выиграли? Тем более, что бронепробития пушки «Пантеры» и так хватало.

Единственный успешный проект в качестве САУ у немцев — это Хетцер на базе чешского танка:

Точнее, он был бы вполне успешным для 42–43 годов. Однако, его производство началось только в 1944-м, а в 44-м 75-мм противотанковая пушка и броня в 60-мм уже ничего серьезного из себя не представляли.

Известное недоразумение в виде «Фердинанда» я здесь даже не рассматриваю. Я приводил слова Гудериана об этом вредительстве почти в чистом виде.

Вообще, почти всё, что немцам удалось в САУ — это более-менее успешно ставить на имеющиеся танковые шасси противотанковые пушки. Конечно, заманчиво иметь противотанковое орудие с высокой мобильностью и защищенное броней, но это не решает всех проблем поддержки пехоты и танков. Плюс — противотанковые пушки немецких САУ были просто танковыми пушками, этими же пушками были вооружены, собственно, и танки.

Нет подходящей платформы, нет подходящего спектра артиллерийских орудий — нет и нормальной номенклатуры самоходной артиллерии. Я даже здесь не буду касаться того, что немцы пытались ставить пушки на всё, на любые платформы, которые им под руку попадались, в результате у них был такой мелкосерийный «зоопарк», что одно его снабжение запчастями должно было тыловые службы приводить в ужас…

* * *

…Неизвестно какой марксистский бог надоумил руководство наркомата Обороны СССР сразу заказывать у конструкторов танки Т-34 и КВ, платформы которых давали очень широкие возможности модернизации. Там был и запас мощности двигателей, и запас прочности шасси.

Бог, конечно, ни при чем. Это был подход в полном соответствии с советской военной доктриной, разрабатывать которую начал М. В. Фрунзе. Еще на совещании в 1937 году, когда разбирались с Тухачевским и прочими участниками троцкистского заговора среди военных, Климент Ефремович Ворошилов изложил суть вредительской концепции нашего «буонапарте», реализация которой привела бы к тому, с чем пришлось мучиться немцам. По Тухачевскому необходимо было начать производство вооружения в таких масштабах, которые обеспечивали армию для условий ведения войны. Т. е., начать гнать вал оружия, которое было разработано к 37-му году, наделать танков и пушек в таком количестве, которого хватило бы для войны. А это значит, что прекратились бы разработки новых видов вооружения. Само собой, это еще и по развитию промышленности нанесло бы серьезный удар, но, главное, страна получил бы огромную массу военной техники, которая устарела бы в ходе войны и пришлось бы уже, ведя войну, т. е. в самых неблагоприятных условиях, вести разработки новых, перспективных видов вооружения. И не успели бы, как не успели немцы.

Климент Ефремович тогда на совещании прямо сказал, что нельзя рассчитывать на то, что придется закончить войну с тем оружием, с которым ты в войну вступил. Повторю, что советское руководство прогнозировало длительную и изматывающую войну, о чем Ворошилов прямым текстом объявил на 18-м съезде партии. А то, что задвигал Тухачевский, было рассчитано на краткосрочную военную компанию. План Тухачевского можно было считать опасной авантюрой, если бы он не шел вразрез с советской военной доктриной и было вполне очевидным техническое отставание советской техники по сравнению с техникой вероятных противников. Войти в войну, имея оружие, которое заведомо уступает оружию врага и потом не иметь возможности ликвидировать техническое отставание — вот главное во вредительстве «буонапарте». Если бы не получилось сразу противника задавить массой легких танков (танки — к примеру), если бы военная кампания стала затягиваться — катастрофа. Та, что произошла у немцев.

У немцев, конечно, своего вредителя-Тухачевского не было. У них вместо вредителей были авантюристы во главе с Гитлером, рассчитывавшие, что их технического превосходства на начальном этапе войны хватит, чтобы с этим превосходством и войну закончить, поэтому разработки перспективных видов вооружения у них были заморожены, фактически, еще до войны с Францией. И это не только танков и артиллерии касается.

Специально об авиации главы не будет. Но обозначить проблему немцев с самолетами нужно. О том, что они так и не успели сделать нормальный штурмовик — всем известно.

Но они же и истребитель нормальный сделать не смогли! Казалось бы — автор загнул, а Мессер?! А что, «Мессершмидт» нормальный истребитель? Да, наши летчики его хвалили — скорость хоть горизонтального полета, хоть при наборе высоты, хоть при пикировании. Сволочь такая, ни уйдешь от него, ни догонишь…

Но, смотрите, немцы вошли в войну, имея один истребитель Ме-109 (Ме-110 — это слезы и дальнейшего развития он не получил). А у нас три разных типа машин: ЛАГГ с мощным вооружением, машина для борьбы с фронтовыми бомбардировщиками, МИГ — высотный, для борьбы с высотными, дальними бомбардировщиками, ЯК — маневренный, для прикрытия своих ударных самолетов.

Наше руководство в деле истребительной авиации даже перестраховалось, оказалось, что у немцев дальняя авиация была недоразвитой, МИГ не понадобился. И вообще немецкие бомбардировщики были вполне по зубам Яку, они не обладали сколь-нибудь серьезной защитой.

В результате наша авиация дальнего действия на немецкие истребители почти не обращала внимания, их истребители не работали на той высоте, на которой наши дальние бомбардировщики ИЛ-4 летали. А немецкая фронтовая авиация не получила нормального истребительного прикрытия. Ме-109 был почти идеальным охотником, но для прикрытия ударных самолетов он не годился.

Наши летчики хором вспоминали, что немцы не любили «собачьей свалки», бросали свои бомбардировщики и начинали гоняться за советскими истребителями. Объясняют это тем, что