Зато южнее находится самый крупный в те годы промышленно-экономический район с Днепрогэсом, заводами Харькова, углем Донбасса, за ними выход на Волгу и отсечение СССР от нефти Кавказа. Именно там, на Украине, лежали ключи от победы Германии.

Даже если бы Сталину разведчики принесли копию плана «Барбаросса», заверенную собственноручно Гитлером, он не имел права располагать войска прикрытия именно так, чтобы они соответствовали ответу на немецкую авантюру. Все-равно основные силы должны были прикрывать украинское направление. План вермахта был настолько безумен, что его можно было считать только дезинформацией.

И Западный фронт подвергся фланговым ударам двух из четырех танковых групп вермахта. Для разгрома Франции хватило одной танковой группы. Удар был настолько сильным, что никаких шансов избежать окружения войскам фронта, значительно, к тому же, уступающим немцам в мобильности, не было. Окружение войск фронта было предопределено. Чтобы Павлов ни делал, как бы геройски его армии не сражались, немцы все равно смяли бы фланги. И выводить перед войной войска с Белостокского выступа было нельзя. 300 км территории с Минским укрепленным районом сдать немцам без боя? Выступ обязательно оборонять нужно было.

Так получается, генерал Павлов был козлом отпущения, стрелочником, на котором отыгрались за разгром Западного фронта? Стрелочника ищут, чтобы на кого-то вину свалить. Виноватый ищет, чтобы оправдаться таким образом. Перед кем было оправдываться Сталину, если он был виноват в том, что войска Павлова оказались слабее немецких? Перед Мехлисом что ли?

А может это Тимошенко с Жуковым сделали Павлова козлом отпущения за собственные промахи? Ну тогда, Сталин совсем дурак. Он не видел и не понимал, что нарком обороны и начальник Генштаба в курсе того, что находится в армиях Западного особого округа, что Павлов здесь не причем?

Вы, наверно, совсем запутались. Получается, что если Павлов не виноват в том, что его войска попали в окружение, то и вины его нет никакой?

Да есть! И еще какая! Только виноват он не в том, что ему приписали историки. Я уже далеко не в первый раз указываю на подобные моменты в нашей исторической науке, эти ученые, то ли как по пословице, смотрят в книгу — видят фигу, то ли уже не могут не врать, вынуждены врать настолько бессовестно, чтобы не потерять кормушку…

* * *

…В субботу вечером 21 июня 1941 года Дмитрий Павлов со своим заместителем сидели в ложе минского Дома офицеров и смотрели спектакль «Свадьба в Малиновке»:

«Мы искренне смеялись. Веселил находчивый артиллерист Яшка, иронические улыбки вызывал Попандопуло. Музыка разливалась по всему залу и создавала праздничную атмосферу.»

(И. В. Болдин. Страницы жизни)

Праздник у них был и праздничное настроение. Штабы других округов уже были на запасных командных пунктах, ждали нападения немцев, а эти «Свадьбу в Малиновке» смотрели. Еще не закончился спектакль, как у этих театралов началась своя «Свадьба в Малиновке».

В ложу пришел начальник разведотдела штаба округа полковник Блохин и что-то сказал на ухо командующему.

«— Этого не может быть, — послышалось в ответ. Начальник разведотдела удалился.

— Чепуха какая-то, — вполголоса обратился ко мне Павлов. — Разведка сообщает, что на границе очень тревожно. Немецкие войска якобы приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы.

Затем Павлов слегка коснулся моей руки и, приложив палец к губам, показал на сцену, где изображались события гражданской войны. В те минуты они, как и само слово „война“, казались далеким прошлым.»

Чепуха, конечно. Не надо из-за чепухи отвлекаться от спектакля. Хотя, та оперетта, которая происходила в последние предвоенные дни в штабе Западного особого округа, мало чем от «Свадьбы в Малиновке» отличалась, если верить Болдину:

«Командующий 3-й армией генерал-лейтенант В. И. Кузнецов сообщил из Гродно: вдоль границы, у дороги Августов–Сейни, еще днем были проволочные заграждения. К вечеру немцы сняли их. В лесу в этом районе отчетливо слышен шум многочисленных моторов.

Далее, разведка установила: к 21 июня немецкие войска сосредоточились на восточнопрусском, млавском, варшавском и демблинском направлениях. Основная часть германских войск находится в тридцатикилометровой пограничной полосе. В районе Олыпанка (южнее Сувалки) установлена тяжелая и зенитная артиллерия. Там же сосредоточены тяжелые и средние танки. Обнаружено много самолетов.

Отмечено, что немцы ведут окопные работы на берегу Западного Буга. В Бяля-Подляска прибыло сорок эшелонов с переправочными средствами — понтонными парками и разборными мостами, с огромным количеством боеприпасов.

Пожалуй, можно считать, что основная часть немецких войск против Западного Особого военного округа заняла исходное положение для вторжения… А спектакль продолжается. В зале по-прежнему царит атмосфера покоя. Кажется, никто и ничто не в силах ее нарушить…»

Да, в самом деле, зачем отвлекаться, если у Гитлера есть еще второй фронт в виде Англии, а само Белорусское направление не приоритетное, главный удар умные немцы должны были на Украине наносить, тем более, какой идиот начнет войну без ее объявления? Это же сразу клеймо коварного агрессора. Немцы всегда войну объявляли сначала, с провокациями, но объявляли… Поэтому можно было «Свадьбу в Малиновке смотреть». Досмотрелись.

После спектакля Болдин пошел домой, но чего-то ему не спалось, смотрел на звезды и думал, пока

«Из тяжелой задумчивости вывел телефонный звонок. Оперативный дежурный передал приказ командующего немедленно явиться в штаб. Значит, я был прав! Через пятнадцать минут вошел в кабинет командующего. Застал там члена Военного совета округа корпусного комиссара А. Я. Фоминых и начальника штаба генерал-майора В. Е. Климовских.

— Случилось что? — спрашиваю генерала Павлова.

— Сам как следует не разберу. Понимаешь, какая-то чертовщина. Несколько минут назад звонил из третьей армии Кузнецов. Говорит, что немцы нарушили границу на участке от Сопоцкина до Августова, бомбят Гродно, штаб армии. Связь с частями по проводам нарушена, перешли на радио. Две радиостанции прекратили работу — может, уничтожены. Перед твоим приходом звонил из десятой армии Голубев, а из четвертой — начальник штаба полковник Сандалов. Сообщения неприятные. Немцы всюду бомбят…

Наш разговор прервал телефонный звонок из Москвы. Павлова вызывал нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Командующий доложил обстановку.»

Заметьте, первый заместитель командующего Западным фронтом даже ни словом про Директиву № 1 не вспомнил. Но оперетта уже началась. Какая-то чертовщина, как выразился Павлов.

Вскоре его начали терзать звонками из Генштаба и Наркомата — доложи обстановку. Обстановку докладывать было трудно — связи с войсками почти не было. Провода порезаны, рации разбомблены. А что вы