это лучшим времяпровождением, но то, что я видел в центре зала, уже наводило на определённые мысли.

Мана, переплетаясь с кровью, образовывала какой-то иной тип энергии, и мне кажется — более нестабильный. Когда были активированы шесть рун, получившиеся нити начало лихорадить, а они сами стали похожи на огромные электрические дуги, которые при соприкосновении друг с другом порождают сноп искр, ослепляя.

В центре рунного става расположился особый знак, больше напоминающий ещё одну печать, только более мелкую, но от этого являющуюся не менее насыщенной, если судить по сложности исполнения. Именно эта печать заискрилась после восьмой активированной руны, пробуждаясь.

Четыре дуги, перекрещённые между собой, соединились, чтобы получившимся перекрестьем притянуться к центральной печати. Силовые линии по контурам начали напоминать огромные лепестки неведомого цветка, который внезапно решил расцвести в самом сердце древней пирамиды.

Время ускользало, а я чувствовал, что начинаю выдыхаться, несмотря на почти часовой перерыв между активацией рун, в который я то и делал, что жрал двойную порцию эликсиров, восстанавливая ману и стремительно убывающее здоровье.

В один момент я понял, что печать начинает высасывать из меня жизнь, настолько стремительно начали убывать «хиты». Для обычного восстановления требовалось просто принять «лекарствие» и дожидаться, пока не отхилишься, а вот здесь такой вариант не прокатывал.

Каждый разрез, послушно затягивающийся после приёма «Зелья здоровья», ощущался, будто он не зажил, а полоска здоровья стремительно продолжала убывать, если я не подпитывался эликсирами. Руки просто горели от боли, хотя без нужды я старался ими не шевелить.

Вероятно, я бы так и не смог всё сделать правильно, если бы доступ к «Аукциону» отсутствовал, поскольку на такой бешеный разлёт расходников я не рассчитывал.

«Ну вот будет тебе наука», — проворчал внутренний голос. — Брать нужно с запасом».

Первые восемь рун я пользовался зелёными колбами. После активации девятой нити, понял, что если продолжать в таком же духе — до десятой я отброшу копыта.

Проблему решили эликсиры синего цвета, которыми я, не глядя, забил сразу несколько стаков. Их хватило только до шестнадцатой руны, после чего полоска здоровья резко ухнула вниз, грозя преодолеть отметку в двадцать процентов. Судорожно вытащив зубами пробки сразу из двух синих фиалов, торопливо влил в себя зелья, но ситуацию это кардинально не поменяло. Шкала замерла только на несколько секунд, после чего снова поползла вниз.

— Твою же мать, — выдохнул я. Вкладки аукциона замелькали с невообразимой скоростью.

Фиолетовых или оранжевых эликсиров просто не существовало, и теперь мне нужен только последний довод королей — «Зелье Восстановления» ранга «божественный». Даже находясь в шаге от перерождения, я смог обратить внимание на его цену, от которой мне снова захотелось крепко выругаться. Цены кусались, причём разлёт их был существенный, варьировавшийся от нескольких тысяч золотых до нескольких десятков тысяч.

Плевать, что уж теперь?

Просадив вместе с «хитами» шкалу собственного кошелька, я откупорил первый. Выдохнул я только тогда, когда здоровье не только остановилось у критической отметки, но и после медленно поползло вверх.

На очереди были семнадцатая и восемнадцатая руны, и я приготовился к самой, наверное, сложной схватке в «Даяне I» — схватке с собственной кровью и мощью рун.

«- Мастер, а правда что они есть? — в горящем взоре паренька можно было рассмотреть цепкий пытливый ум.

- Ты о чём? Кто есть? — проворчал старик, низко склонившийся над пышущей жаром наковальней.

Казалось, что седые волосы должны были сейчас скукожиться и вспыхнуть от нестерпимой температуры, которую источала лежащая на наковальне продолговатая заготовка, но — нет.

Обряженный в засаленный кожаный фартук, который носило большинство местных кузнецов, старик даже не замечал этого, любовно выводя на заготовке рунный став.

Сначала на ней появилась руна «Хагал», олицетворяющая несокрушимую мощь ледяной стихии, мощь, которой можно противопоставить только руну «Кеназ» — сосредоточие огня из недр земли. Именно эта руна, начертанная на горниле, давала ярость пламени, и была способна расплавить даже чёрный мифрил.

- Перворуны, — благоговейный шёпот подмастерья заставил старика недовольно поморщиться. Последний взмах блестящего резца, коим мастер чертил последнюю линию знака, чуть не ушёл в сторону. — Нам говорили, что…

- Да сколько можно!? — прошипел старик. — Сколько можно слушать чушь, которой пичкает вас этот пропойца? Или ты считаешь, что Вираний знает больше, чем твой мастер? А!?

- Нет, что вы, — отшатнулся подмастерье. — Я не это имел в виду. Просто…

- Или ты хочешь сейчас снять жетон моего ученика и пойти учиться к нему? — громыхнул голос взбешённого мастера, заставив колыхнуться язычки бледного пламени на заготовке, которую от продолжал придерживать голыми руками, проигнорировав толстые рукавицы, заткнутые за широкий пояс.

- Боги! Мастер, нет, конечно! — залепетал побледневший юноша, поняв, что сейчас находится на волоске от того, чтобы быть выгнанным с позором из кузни.

- Значит так, — припечатал старик, поведя могучими плечами. — Ещё раз я услышу подобное — ноги твоей больше у меня не будет! И уясни себе накрепко: Перворун не существует! А ежели кто снова будет рассказывать эти байки, можешь смело намылить ему шею, чтобы ересью своей не сбивал с пути таких молокососов, как ты.

- Я понял, мастер, — поклонился юноша. — Больше такого не повториться.

- Увижу тебя возле этого проходимца — сюда можешь больше не приходить! — мастер сменил гнев на милость. — А теперь скажи мне, какая руна будет следующая? И не вздумай меня разочаровать.

- Гебо, — уверенно произнёс юноша. — Объединение противоположностей.

- Хоть что-то запомнил, — проворчал старик, ловко орудуя резцом из неизвестного металла, который с лёгкостью резал чёрный мифрил, словно отточенный нож мягкое дерево. — Следующая какая?

- Соул? — несмело предположил подмастерье, но по взгляду мастера понял — ответ неверный.

- Бестолочь! — взревел мастер, разозлившись. — Марш на меха и смени там Корна. Не хочешь учиться — будешь работать руками, тупица, пока не поумнеешь. Быстро я сказал!!!…».

Из внезапного видения меня выбросило внезапно, и несколько секунд я не мог понять, на каком именно моменте я провалился в воспоминания неизвестного юноши, жившего много лет назад. Было очевидно, что его глазами я сейчас наблюдал создание рунного става, который накладывался на будущее оружие. То, что став накладывался в процессе ковки стало для меня открытием. Неприятным открытием, поскольку я уже чётко понимал — от изучения профессии кузнеца мне никуда не деться.

Я не смог досмотреть до конца весь процесс, но всё же успел рассмотреть линии следующей руны. Хорошо знакомой мне руны «Турс».

Глава 27

Нужно носить в себе ещё хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.

(Фридрих Ницше).

Джунгли Масархуда. Бада-Баром.

Хагал, Гебо, Турс…

Это был рунный став, который я умудрился подсмотреть в первом видении,