– Вот дерьмо, – прошептал Джеймс. Сложив газету, он бросил ее на стол. – Я не ожидал, что они назовут твое имя.

– Я потеряю стипендию.

Только сейчас я осознала, насколько все серьезно. Мои родители убьют меня. Мне были нужны эти деньги.

– Что?

– Когда мне дали стипендию, меня ознакомили со списком правил. Не помню весь точно. Но я уверена, что, попав в газеты за то, что я сплю со своим профессором, я нарушила как минимум одно из них. Джеймс…

– Не расстраивайся раньше времени. Мы еще не знаем, как все обернется.

Он казался таким спокойным. Как он мог быть так невозмутим?

– Разве это не клевета? Как они могли написать такое? У них нет никаких доказательств. Неужели мы не можем ничего сделать?

– Все это ерунда. Слово Изабеллы против моего. Оставайся дома сегодня. Позволь мне пойти на встречу одному. Дай мне самому уладить ситуацию.

– Нет. Я не позволю тебе взять всю вину на себя. Это и моя вина.

– Я не хочу, чтобы ты…

– Джеймс, нет. Я иду с тобой.

Элен подошла к нам и поставила на стол тарелки. Она сочувственно посмотрела на нас. Когда она отошла, я снова взглянула на Джеймса.

– И это не ерунда. Разве ты не можешь подать на них в суд за публикацию этого вздора? Они даже не проверили факты. Это просто насмешка, а не журналистское расследование.

Он вздохнул.

– Я просто хочу, чтобы об этом забыли как можно скорее. А если мы подадим иск, все станет только хуже. Это привлечет к нам еще большее внимание. И я не хочу впутывать тебя в это. Я справлюсь.

Впутывать меня? Я уже и так попала под прицел. Он не впутывал меня в схватку со своей бывшей женой. Все это касалось и меня. Должно быть, я поморщилась, и он сжал мое колено.

– Правда, все будет в порядке.

– Я пойду с тобой.

– Ну, если ты настаиваешь, то нам нужно вскоре выходить, так что ешь.

Я не была голодна. И я не могла поверить, что он не злится. Я злилась из-за него. Я взяла в руку вилку и положила в рот кусочек омлета. Это был самый восхитительный омлет из всех, которые мне доводилось пробовать.

– Элен, это просто фантастика.

Она улыбнулась нам.

– Я рада, что вам нравится. Ешь, Джеймс.

Я только сейчас заметила, что он сидит неподвижно.

– Ты в порядке?

– Да.

Он улыбнулся мне и начал есть.

Отношения между Джеймсом и Элен были мне понятны. Она опекала его и заботилась о нем. Она заменяла ему мать, которой он был лишен. И я прониклась к ней теплом еще и из-за этого. Закончив есть омлет и тост, я отодвинула тарелку.

Джеймс встал из-за стола, но вдруг задумался.

– Ты не собираешься надеть толстовку с капюшоном или что-нибудь в этом роде? Я не хочу…

– Я хочу быть с тобой. Больше никаких тайных отношений. Кроме того, все уже и так все знают.

– Я бы предпочел, чтобы ты позволила мне одному разбираться с этим, Пенни. Тебе нет никакой необходимости идти со мной.

– Но эти неприятности касаются нас обоих. Я должна быть с тобой.

Он слегка нахмурился.

– Необязательно. Но если настаиваешь, то пойдем.

– Удачи вам, – сказала Элен, когда мы входили в лифт.

Когда двери закрылись, я посмотрела на Джеймса.

– Она мне понравилась. Она кажется такой милой.

– Она и вправду славная.

Я посмотрела на свои туфли.

– Ты не нервничаешь?

– Не особо. У меня есть все, чего я хочу. Преподавание – не единственное занятие, которое мне нравится. И, как я уже говорил тебе на нашем первом свидании, я не думаю, что мы делаем что-то плохое. Все это кажется мне таким правильным.

– Мне тоже. Но все это так странно. Я никогда не поверила бы, что попаду в такую ситуацию. До прошлого семестра я даже ни с кем не целовалась. А теперь я оказалась втянутой в скандал из-за связи со своим профессором. Я даже не уверена, что мои родители поверят в это.

Джеймс рассмеялся.

– Тебе уже следовало позвонить им. Дальше события будут развиваться еще хуже.

– Я позвоню позже. Мне нужно выяснить сначала, как к этому отнесется декан. – Я сжала его руку. Я просто тянула время, откладывая неприятный разговор с семьей. – Что такого ты сделал, что тебя обвинили в вандализме?

Он снова рассмеялся.

– Там был один профессор, которого я ненавидел. Его лекции начинались в восемь утра. Ночью, накануне занятия, мы с друзьями вломились в аудиторию и… нарисовали на доске всякие неприличные картинки.

– Мелом?

– Да.

– А разве это можно классифицировать как вандализм?

Он пожал плечами.

– Не думаю. И меня за это не арестовывали. Это была безобидная выходка. Хулиганская, но безобидная.

– Значит, еще одна ложь.

– М‐мм.

– А тебя арестовывали за то, что ты употреблял спиртное, не достигнув установленного возраста?

– Я получал предупреждения. Как и здесь, там практикуют политику трех предупреждений. У меня было только два, одно за спиртное, одно за выходку с доской. Когда я учился в Гарварде, меня ни разу не задерживала полиция.

В Гарварде? Но я не стала расспрашивать его дальше. Двери лифта открылись, и мы вышли на парковку. Он распахнул дверцу машины передо мной.

– Ну, тебе повезло, что я не испытываю к тебе ненависти. Иначе я могла бы выкинуть что-нибудь в этом роде. Интересно, как бы ты отреагировал, если бы вошел в аудиторию и увидел непристойные картинки на доске?