Две сотни в Герзель-ауле теснятся, перекрывают реку Аксай при выходе ее с гор на плоскость. Укрепление там небольшое, на две-три роты. Штаб полка – в Куринском.

На кордонах активность наплывами. То тихо-благо, а то хищники как с цепи срываются, по 3–4 тревоги за неделю. Чеченцы громят кумыкские аулы и прорываются к Тереку, свободно доходят до Амир-Аджи-Юрта. В станицах тогда начинается тревога. Конный резерв скачет, на площади собирается. Мужчины выскакивают на станичный вал. Женщины – туда же, только сначала детей за церковную каменную ограду заводят. Эта ограда у них вроде цитадели. Если дело ночью, то гомон на всю станицу – клики казаков и голоса казачек, которые не упускают случая вмешаться, языком всегда, а иногда и ружьем. Бабы и девки тут боевые. В Наурской станице даже «бабий день» отмечают в память о том, как станичные женщины сами, без мужей, от кабардинского набега отбились.

Для Бакланова, как для кордонного начальника, каждый день – новости. То отогнали коней и быков, то подстрелили казака на пикете, зарезали старика на пчельнике или захватили ребятишек, без спросу убежавших в виноградники.

Донцов на Кавказе и за Кавказом, если считать с прибывшим № 20, единовременно стояло 19 полков. В Беломечетской – полк Баталкина № 1 из низовцев, в Лабинской – № 16, там же, на Лабинской линии, в укреплении Новодонском – полк Ягодина № 14 и рядом в станице Вознесенской – № 27; в селении Отказном на Кубани – полк № 26, в Ессентуках полк № 29 из хоперцев, на Военно-Грузинской дороге в станице Александровской полк Хохлачева № 11 (сам Хохлачев из Гугнинской станицы, земляк), в укреплении Константиновском Владикавказского округа – полк № 19, в урочище Чебуретчай полк № 53 с Верхнего Дона, в Кизляре – полк № 13, в Темир-Хан-Шуре – № 28…

* * *

Автор просит прощения у любознательного читателя, но не может не сделать небольшого отступления.

В полку № 28, в забытой богом знойной Темир-Хан-Шуре, служили его предки и предки его ближайших родственников, казаки Вешенской станицы Андрей Егорович Ломакин, Сидор Казмич Зубков, Тимофей Тереньевич Борщев, Лев Казмич Афонин. Первый ушел на службу в 40-летнем возрасте, остальные трое в 23 года. Помимо Темир-Хан-Шуры побывали казаки в Закаталах, в Белокане, в Кара-Агаче, в Лезгинском отряде.

А в Вешенской станице центр и «края» с давних пор и до настоящего времени (старики знают) носят названия «Пекин», «Шуры» и «Кавказ»…

* * *

За горами, в Ленкорани, в Шемахе, в Сальянах охранял границу полк № 33. Там же рядом, под Эриванью – полк № 12, а в Александрополе – полк № 5. В Грузинско-Имеретинской губернии – полки № 21 и 31. Там же в урочище Азан-Цхаро – полк Жирова № 8. В Кутаиси – полк № 48. Походный атаман Хрещатицкий сидит в Тифлисе.

И донцы до недавнего времени на Кавказе не блистали – в особенности сравнительно с линейцами, которые были здешними уроженцами. С Дона полки приходили, наполовину составленные из молодых казаков первого года службы. Жаловались, что приходят казаки на плохих лошадях, скверно вооруженные и еще хуже обученные – редко кто может стрелять на карьере. Горцы презрительно звали донскую конницу «камышом» за длинные пики, столь же малоопасные для них, как обычный речной тростник. Дух упал. Подчинили казаков Департаменту военных поселений, стали шпицрутенами пороть. И командиры полков были соответственные – жаловались в станицах возвращавшиеся со службы казаки, что командир их, кроме сургуча, ничего не нюхал, а ему сразу – сотню, а то и полк. Брали их зачастую из гражданской части Войсковой канцелярии, они же «брались за полки только в чаянье негласных выгод».

Был случай, дали донской команде приказ – в атаку, а командир не ведет – у него в отряде все семейные, нельзя их вести на убой…

Пожалел. А они ему после службы на распускном пункте с экипажа колеса поснимали.

Докладывали Бакланову разведчики:

– Не ценят нас, не уважают. Нам говорили, что по-татарски здесь в горах казак – последний человек. Вроде байгушей. У карачаевцев так пастухов-одиночек называют.

И все же уроки службы не проходили впустую. За сражение при Гилли 3 июня 1844 года, в котором отряд генерала Пассека искрошил горцев, Донской № 38 полк получил в награду Георгиевские знамена. Да и ушедший недавно на Дон полк № 52 на Кавказе отличался неплохо. За бой под Внезапной 23 апреля 1844 года четыре казака получили Георгиевские кресты, есаул Стехин заслужил чин войскового старшины, а есаул Семилетов – Высочайшее благоволение. Есаул того же полка Краснянский за бой 12 апреля 1845 года при Ума-Хан-Юрте был награжден орденом Святой Анны 3-й степени.

Но донцы обучались воевать, когда подходило время возвращаться домой, и уносили с собою всю свою дорого нажитую опытность, уступая место новой партии «камыша».

К тому же на Кавказе донские полки действовали далеко не в полном составе. «Каждый адъютант, и вообще штабной офицер, – пишет историк Кавказской войны, – каждый прикомандированный гвардеец, даже полицейский пристав, провиантский и интендантский чиновник, мало того, каждый туземец армянин – служил ли он переводчиком или был простым маркитантом, – непременно выпрашивал и получал казаков, которые и назначались к ним под видом драбантов, вестовых и конвойных.

Остальные казаки разбрасывались прямо по отдельнымпостам и укреплениям, где попадали под начальство чужихофицеров, мало интересовавшихся их нуждами. Таким образом, на глазах у всех исчезала и падала боевая казацкая сила; сотни, превращавшиеся во взводы, теряли свою самостоятельность, а вместе с нею утрачивали всякую энергию полковые и сотенные начальники; казаки же, предоставленные самим себе, гибли в одиночных боях под ударами горцев, десятками шли в лазареты или исчезали в госпиталях, где часто пропадали бесследно, так что полки возвращались на Дон иногда вдвух– и много-много в трехсотенном составе».

Взять полк № 26. За 1846 год отчитался командир полка подполковник Кумсков: стоит полк в укреплении Воздвиженском, в полку 17 георгиевских кавалеров. Побег из полка за год – 1. Смертность: от обыкновенных причин – 6, от ран – 3, «самопроизвольно» – 20, убито – 16. Общая убыль за все время 94 казака, 2 младших урядника[32]. А полк на Линии стоял с декабря 1843 по 20 октября 1847 года.

По линейным казачьим станицам Донские полки стояли более-менее компактно, и на Лабинской линии их в кулаке держали, в полках налицо по 650–700 всадников. А те, что служили поближе к начальству, раздергивались. В полку № 28 в Темир-Хан-Шуре по списку казаков 558, налицо 344. В полку № 31 в Грузии казаков по списку 602, налицо 205, в командировках 381. Полк № 19 не успел прийти под Владикавказ, как сразу в командировки растянули 365 человек, налицо в полку остался 441[33].

Донец – степняк, горные теснины и леса место для него непривычное, климат чужой. Противостояли же донцу местные жители, вооруженные прекрасным оружием, приспособленным для боя именно в этих условиях, воинственные, отважные, и дело свое правым считали.