– Даже так?

– В Японии уже делают роботов, которых не отличить от людей. Ведущие мировые ученые дали согласие сотрудничать с нами. Проект набирает обороты. Вам лучше поторопиться, чтобы успеть в первую очередь…

– А мозги у него есть? – перебил толстяк.

– Будут. Только не биологические. В электронном протезировании мозга наметился большой прогресс…

Каратаев перестал слушать, его ум отказывался воспринимать эту информацию. Он чувствовал себя героем фантастического триллера. Неужели все это происходит наяву?

– Что теперь будет с этим… э-э…

– Аватаром? – Девица подумала и пожала плечами. – Пусть руководство решает. Клиент не оставил никаких особых распоряжений на этот счет.

Каратаев с трудом оторвал взгляд от «Нартова» и почувствовал, как кольнуло в сердце. Принимать таблетку при сотруднице этой странной фирмы ему почему-то было неловко.

– Ваши помещения запираются на замок? – уточнил он. – И вообще здание охраняется?

– Конечно. У нас все под контролем. И сигнализация есть, и охрана, и камеры наблюдения.

– Значит, похитить этот…

– Аватар, – улыбнулась девушка, понимая смущение посетителя. – Называйте вещи своими именами.

У Каратаева не поворачивался язык выговорить это слово. Аватар!.. Он не хотел выглядеть идиотом. Все, что ему тут рассказывали и показывали, походило на грандиозную аферу. «Меня-то вы не поймаете на эту удочку, – мысленно твердил толстяк. – Я стреляный воробей. Меня на мякине не проведешь!»

– У вас случались ограбления? Мог ли кто-нибудь похитить готовое… э-э… тело?

– Что вы? Ни разу! – заверила его сотрудница. – Это исключено!

– Банки и те грабят, а у вас просто фирма по изготовлению… кукол.

– Это не кукла, – оскорбилась девушка. – Это высшее достижение кибернетики. Правда, в стадии разработки.

– Говорящая кукла, не больше, – проворчал Каратаев. – По виду похожа на манекен. Встретишь такую на улице, испугаешься. Нет в ней жизни! Нет, и всё…

Он сам не понимал, чем вызвано его раздражение. Быть может, страхом, который наводил на него искусственный «Нартов». Что за блажь тот втемяшил себе в башку? Замахнулся на вечную жизнь, да и сыграл в ящик…

Ирина переехала из Каменки в московскую квартиру. Детектив одобрил ее решение.

– Здесь нам легче будет встречаться, – заявил он. – Как твои дела? Шантажистка больше не напоминала о себе?

– Нет. Это затишье перед бурей, я чувствую.

Они занимались любовью в супружеской постели Нартовых, потом Ирина потащила Сорокина в кухню – пить глинтвейн, закусывать бутербродами.

– Я стресс заедаю, – объяснила она.

– Не боишься, что вино отравлено? – мрачно пошутил он.

– Я купила его перед твоим приходом. Кстати, как насчет виски, которое пил Артур? Анализ уже готов?

– Вчера мне сообщили результат. Ядовитых веществ не обнаружено.

– Слава богу!

Сыщик окинул взглядом просторную кухню, напичканную бытовой техникой, и спросил:

– Сюда призрак не приходит?

Ирина куталась в теплый халат и глотала горячее вино со специями. У нее был насморк.

– Здесь ему негде спрятаться, – ответила она и пожаловалась, – Я постоянно мерзну. Тебе не холодно?

– Мне жарко.

Сорокин чувствовал себя неуютно в этой большой квартире, обставленной дорогой мебелью. Казалось, здесь незримо присутствует кто-то третий. Ирина заразила его своим безумием. Он начал всюду ощущать, что за ним наблюдают. Это паранойя.

– Каратаев устроил мне допрос, тыкал пальцем в экран планшета и требовал опознать мужа на видео.

– Ты опознала?

– Нет, конечно. Каратаев бесился, краснел, махал руками и сопел, как паровоз. Я думала, его удар хватит.

– Он считает, что вы с покойным в сговоре, – усмехнулся детектив. – Мутите воду и снимаете под шумок деньги. Исчезновение Каппеля добавило масла в огонь. Кстати, почему корпорация не объявляет его в розыск?

– Ты с ума сошел? Пусть хозяин квартиры объявляет… или родственники. Не хватало, чтобы менты до чего-нибудь докопались!

– Не докопаются, если та дамочка не настучит.

– А если настучит? Как она пронюхала?

Сорокин думал, попивая глинтвейн и глядя на встревоженную вдову, которая нервно моргала и шмыгала носом. Она особа неуравновешенная, склонная к истерикам. Могла сама проболтаться.

– Ты ничего не говорила своему психологу?

– Черкасову? Конечно, нет! Я больше не собираюсь к нему ходить.

– Правильно, – одобрил ее решение сыщик. – Я бы на твоем месте уехал куда-нибудь подальше отсюда. За бугор! В Ниццу, например, или в Дубай.

Ирина сникла и покачала головой.

– Я не могу. Ты не боишься загреметь за решетку? Что если та женщина нас выдаст?

– Шантажистам нужны деньги, а не проблемы.

– Когда мы… в ту ночь… За нами никто не следил?

– Я не заметил «хвоста». Хотя… мы оба были не в себе. Стресс, рассеянное внимание… В общем, я не уверен.

Сорокин прикидывал, что лучше для Ирины: оставаться в городе или уехать. Из них двоих она – слабое звено. Он не знал, чего от нее ожидать. Внезапно он вспомнил одну подробность той ночной поездки, поперхнулся вином и закашлялся. Горячий напиток попал ему не в то горло. Он кашлял до слез под испуганным взглядом вдовы.

– Кха-кха-кха!.. Твою мать… Как я мог забыть? – выдавил он, вытираясь салфеткой. – Небось черт попутал. Кха-кха!

– Что?.. Что ты забыл?

– Мне показалось… из Каменки за нами увязался мотоциклист. Но потом он, похоже, отстал. Я думал, куда девать тело, в общем… мне было не до того… Кха-кха-кха!

– Мотоциклист?! – взвилась Ирина. – Что же ты молчал?

– Вылетело из головы, – кашляя, признался он. – Начисто! Только сейчас, когда ты спросила…

– Ты нарочно так говоришь! Чтобы я раскошелилась! Вы с той дамочкой заодно… Хочешь меня запугать?.. Не выйдет!

Она заплакала, сотрясаясь всем телом. А Сорокин раскашлялся еще сильнее. У него саднило в груди, темнело в глазах, он задыхался. Сквозь дурноту его пронзила страшная мысль.

– Вино… о-отравлено…

* * *

Запал бывшей секретарши угас, едва она очутилась у двери Черкасова. Слишком свежо было в памяти его перекошенное лицо и занесенный над ней нож.

– Что-то мне боязно…