Вот, собственно, и все. И становится Василий Валериановичсамым могущественным и влиятельным человеком в нашей необъятной инепредсказуемой стране. Чего он и добивался.

Не все шло гладко и быстро. Вообще-то Галузо хотел воплотитьсвою задумку в жизнь уже к выборам девяносто шестого года, но для этого нужнобыло добиться, чтобы программа борьбы за налоговую дисциплину была утверждена изапущена хотя бы к середине девяносто пятого. Он не успел. Проработка проектавсе время застревала в инстанциях из-за того, что без конца менялисьруководители органов власти и управления, а вслед за ними менялся и аппарат.Наконец Василий Валерианович смог констатировать, что первую часть пути онпрошел. Идея овладела умами, была дана команда разработать программу, во главерабочей группы стоял, конечно же, Василий Галузо, который немедленно ввел всостав проработчиков своего давнего друга Виталия Аркадьевича Боровкова,поручив ему тот самый секретный раздел программы, ради которого, собственноговоря, все и затевалось.

Когда программа была готова и прошла все стадии утверждения,занялись организацией ее выполнения. Василий Валерианович хотел статьруководителем «своей» части, и ему пришлось довольно долго бороться за этоместо. Как ни смешно, но ему как автору и идеологу предложили должностьзаместителя руководителя всей программы и определили ему сферу подбора ирасстановки кадров. Конечно, это было лестно и престижно, но совершенно ненужно Василию Галузо. Он хотел быть руководителем секретной части программы.Ему возражали, его убеждали, что человек, родивший идею и возглавлявший рабочуюгруппу по разработке программы, не может быть назначен на должность ниже чемзаместитель руководителя по кадрам или по финансам. Галузо сопротивлялся,клялся, что не честолюбив и не рвется в крупные боссы. В конце концов пошли накомпромисс и назначили Галузо заместителем руководителя всей программы ссовмещением должности ответственного за пятый, «секретный», раздел. ВасилияВалериановича это вполне устроило.

Он немедленно вызвал Боровкова и предложил ему занятьдолжность своего заместителя по пятому разделу программы.

– Не знаю, Вася, – с сомнением говорил Виталий Аркадьевич. –Мы с тобой в этом деле не специалисты. Тебе нужен другой зам, из милиционеровили контрразведчиков.

– Глупости, – отрезал Галузо. – Профессионалыдолжны дело делать, а руководить ими должны политики. Это азы науки управления.Хороший педагог совсем необязательно будет хорошим министром образования.Потому что педагог – это одна профессиональная квалификация, а министр – совсемдругая. И потом, Виталий, у меня есть одна идея, которую я могу доверить толькотебе. В нашем пятом, «секретном», разделе программы будет еще одна, совершенносекретная часть. Реализация этой части позволит нам заработать немножко денег,так, чуть-чуть, бабам своим на шпильки, но это не главное. Главное в том, чтомы никогда не будем чувствовать себя беззащитными и беспомощными.

Выслушав Василия, Боровков не смог не восхититьсядальновидностью и абсолютным цинизмом друга. И тут же предложил своего хорошегознакомого Григория Ивановича Стоянова на должность начальника учебного центраподготовки резидентов. Стоянов недавно вышел на пенсию по выслуге лет, имелпочти четвертьвековой стаж работы в уголовном розыске и был еще достаточномолод, всего пятьдесят два. Боровков считал, что на Григория Ивановичаположиться может.

Дело в том, что Стоянов работал хотя и в уголовном розыске,но отнюдь не на Петровке, 38, и занимался он много лет оперативнымобслуживанием интуристовских гостиниц. Начинал с рядового опера, закончилслужбу в должности заместителя начальника районного управления внутренних делпо оперативной работе. Можно только догадываться о том, сколь многим ему былобязан в те времена Комитет государственной безопасности, которому ГришаСтоянов бесперебойно и безошибочно давал наводки на проституток, которых можнои нужно вербовать, и предостерегал от тех, кто подведет, провалит или начнетдвурушничать. Но Стоянов помогал не только «старшему брату», он и о себеникогда не забывал. В его сейфе скопилось изрядной толщины досье на партийных исоветских функционеров, замеченных бдительным Григорием Ивановичем во времяконтактов с зарубежными гостями, прибывшими в Москву отнюдь не в порядкеукрепления дружбы и сотрудничества стран соцлагеря. Стоянов был не из тех, ктодолго держит камень за пазухой, он выжидал совсем недолго, а потом шел квышеупомянутому функционеру и договаривался с ним полюбовно. Приятное лицо,открытая улыбка и стройная фигура работника милиции располагали к нему дажетех, кто в первый момент испытывал острое желание его убить. Причем немедленно.Более того, если застигнутые с поличным граждане сначала просто платилиСтоянову деньги, то потом нашлись среди них предприимчивые, которые здраворассудили: если уж милиционер взял взятку, то можно считать его своим в доску,а коль так – зачем же платить за молчание постфактум, когда можно регулярноплатить за содействие. Вроде как на ставку взять оперативника.

Время шло, росли в должностях функционеры, у которых теперьне было проблем конфиденциальных контактов с зарубежными партнерами, ибоСтоянов всегда прикрывал их, рос и сам Григорий Иванович, получал на погоны очередныезвездочки. Потом ситуация изменилась, но круг влиятельных и небедных людей,повязанных со Стояновым, не распался. Ну и что, что партия умерла и за аморалкуи валюту не привлекают, ну и что, что выезд за рубеж стал свободным идоступным. Всегда есть и всегда будут проблемы, для решения которых нуженопытный милиционер.

Проблема человека, которому доверялось руководить учебнымцентром, была, таким образом, решена. Но в кадровых вопросах всегда бываетмножество подводных камней. Так и здесь. Не успели Галузо и Боровковдоговориться со Стояновым и разъяснить ему суть как секретной, так и совершенносекретной частей программы, как возникла кандидатура Александра ПетровичаЗеленина. Его рекомендовал человек, отказать которому Галузо не мог ни прикаких обстоятельствах. Однако Стоянов оказался упрямым и неожиданночестолюбивым.

– С должности заместителя я уходил на пенсию, –заявил он Боровкову. – И теперь я согласен быть только начальником. Или ябуду начальником учебного центра, или никем, ищите другого.

Ссориться со Стояновым было опасно, ведь среди людей,которые были ему обязаны, многие занимали сегодня положение повыше, чем самБоровков. Его сделали начальником, а Зеленина определили к нему заместителем,всячески давая понять тем, кто ходатайствовал за Александра Петровича, что припервой же возможности его повысят. Сам Зеленин относился к своей должностиспокойно и ни малейшего неудовольствия не выражал, но те, кто за ним стоял,просто-таки кипели от негодования, полагая, что для их протеже назначение должнобыло быть максимально высоким. Замысел, которым руководствовался ВасилийВалерианович, был не таким уж сложным, чтобы в него не могли проникнуть идругие. И оценив остроумную задумку Галузо, различные политические силы сталиподставлять «под него» своих людей. Одним из таких ставленников и был Зеленин.Таким образом, противостояние двух руководителей учебного центра на самом делебыло отражением борьбы двух политических кланов за власть над капиталом,который будет использоваться в будущей предвыборной гонке.