Юра с размаху плюхнулся на стул, даже не сняв куртку.

– Все, Аська, отстрелялся я с журналистом.

Настя подняла на него измученный взгляд, в котором не былодаже обычного дружеского сопереживания.

– Каким образом?

– Эксперты установили, что запись липовая. Первую частьтекста наговаривал сам Мамонтов, а вторую – совсем другой человек,имитировавший его голос. Здорово, да? Я притащил этого недоумка Баглюка кБарину, пусть отдувается.

– Чему ж ты радуешься? – непонимающе спросилаНастя.

– Как чему? Тому, что все закончилось. Меня никтотеперь не обвинит в утечке секретных сведений и в разглашении имени источника.И уж тем более в том, что я был заинтересован в смерти Мамонтова.

– А кто был заинтересован? Ничего не закончилось, Юрик,все только начинается. Кто-то же это сделал. Кто-то записал признание, исправилего, отнес журналисту и убил парня. Кто? И зачем? Под тебя копают? Или замыселкакой-то другой?

– Да ну тебя, – расстроился Коротков. – Толькособрался полчаса порадоваться, а ты на лету крылья подрезаешь. Через тридцатьминут я и сам начну мучиться этими вопросами, но полчаса радости ты могла мнеуступить или нет? Вредная ты все-таки, Анастасия.

– Извини.

– Ты чего как в воду опущенная? Случилось что-нибудь?

– Да так, глупость всякая в голову лезет.

– Например?

– Например, я знаю, где мелькало название банка«Русская тройка».

– Ну слава богу! А то я уж боялся, что ты опятьприставать начнешь. И где же?

– В твоих записях, солнце мое незаходящее. В техзаписях, которые ты мне принес по моим задушенным.

– Да ну? Стало быть, я заслужил чашку кофе. Давай-ка,мать, включай кипятильник и рассказывай. Медленно и по порядку, чтобы я могполучить удовольствие.

Коротков все-таки добился своего: Настя начала улыбаться, даи взгляд у нее посветлел.

– Халявщик, – ласково сказала она.

– Не передергивай, всего лишь партнер, – отшутилсяЮра, цитируя навязший в зубах рекламный ролик. – Рассказывай про банк.

– Да тут дело скорее не в банке, а в маньяке-душителе.Сотрудник банка, некий Аликади Нурбагандов, был вторым потерпевшим из нашихсеми. При этом в момент убийства он нигде не работал, за десять дней до смертиуволился из «Русской тройки». А через некоторое время после его гибели былзастрелен Вавилов, начальник службы безопасности банка.

– Ну и что? Где связь?

– Не знаю. Но она должна быть.

– С чего ты взяла?

– Понимаешь… Только ты не смейся и не обзывайся, ладно?Помнишь, я рассказывала тебе про научные разработки в области серийных убийств?

– Это про какую-то программу, которая чем-то тамзащищена, поэтому убийцу невозможно поймать, пока он не поубивает всех, когозапланировал?

– Ну да, примерно. Так вот, я встретилась с авторомэтих разработок.

– Зачем?!

Брови Короткова поползли вверх, глаза от изумления,казалось, вылезли из орбит, даже рот приоткрылся.

– Зачем ты с ним встречалась? Ты что, веришь в этотбред?

– Юра, – она досадливо поморщилась, – мы жедоговорились: без эмоций, пожалуйста. Сначала дослушай меня, высказыватьсябудешь потом.

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказалон, – только я все равно не понимаю, зачем…

– Юрка! Вообще не буду рассказывать, – пригрозилаНастя.

– Все, я заткнулся. Давай банку с кофе, я пока налью, аты вещай, ученая девушка.

– Автор научных разработок профессор Самойлов сталсмотреть данные о датах рождения и смерти и о местах обнаружения труповзадушенных. И через полтора часа стал спускать на меня собак за фальсификацию идурацкий розыгрыш.

– Не понял, – протянул Коротков, размешивая сахарв чашках. – При чем тут фальсификация и тем более розыгрыш?

– Я тоже не поняла. Оказывается, в соответствии с егометодикой получилось, что первые два убийства совершены разными людьми. Я жесказала ему про серию из семи убийств, а он посмотрел данные и заявил, что этоникакая не серия и я просто морочу ему голову.

– Это он тебе голову морочит, – рассердилсяКоротков, – а ты уши и развесила. Как же не серия, когда очень даже серия!

– Не кипятись, рано еще. Ушла я от него совершенноозадаченная, ничего не понимаю и в науке начинаю сомневаться. Было это впятницу. А в воскресенье я ездила в больницу к Денисову.

– К кому?! Ты что, с ума сошла? – заоралКоротков. – Чего ты к нему потащилась? Тебе мало прошлогодних разборок?

– Тихо, тихо, – она успокаивающе погладила его поруке, – не кричи, народ сбежится. Денисов тяжело болен, в понедельник емупредстояла операция, которую он не надеялся пережить, и он просто хотел со мнойпопрощаться.

– Попрощаться, – Коротков понизил голос, но злостив нем не убавилось, – как же, жди, да он нас всех переживет, этот мафиози.Опять хотел тебя во что-нибудь втравить?

– А как же, – Настя улыбнулась. – Денисов безэтого не может. Он мне и сказал в виде прощального подарка, что в некой коммерческойструктуре недавно убили руководителя службы безопасности, а за некоторое времядо этого оттуда уволился сотрудник, который тоже был вскорости убит, причемубит раньше, чем вышеупомянутый руководитель. Иными словами, уволившийсясотрудник руководителя не убивал. Но между этими смертями есть связь.

– Какая, интересно?

– Не знаю. Денисов не сказал.

– Так ты спроси у него, он тебе не откажет.

– Не могу, Юрик.

– Отчего же-с? Неудобство испытываете, ученая девушка?

– Да нет. Денисов в понедельник умер.

– Вот даже как, – задумчиво проговорилЮрий. – И зачем он тебе это рассказал? Хотел, чтобы ты поискала этумифическую связь?

– Юра, ты не о том думаешь. Зачем рассказал – вопросдесятый. Меня интересует другое. Если между убийствами Нурбагандова и Вавиловадействительно есть связь, то Нурбагандова задушил не маньяк. Почему же картинапреступления так похожа на другие шесть эпизодов?

– Имитация, – тут же отозвался Юра. –Подделка под стиль маньяка. Мы это уже проходили по делу о еврейских мальчиках.Неужели забыла?

– Не годится, – она покачала головой. –Эпизод с Нурбагандовым идет вторым номером, а по единственному первому эпизодувывод о стиле и о наличии серии не сделаешь.

– Да, действительно, – согласился он. – А какже тогда?

– А не знаю, как, – Настя развела руками. –Вот сижу и думаю, как это могло получиться.