– А у вас пожар? – насмешливо осведомилсяон. – В таких делах час-другой роли не играют, тем более мы с вамиустановили, что серия закончилась.

– Олег Григорьевич, пожалуйста…

– Ну хорошо, присылайте. Только имейте в виду, впятнадцать часов я иду принимать экзамены, освобожусь не раньше семнадцатитридцати. Если ваш гонец не застанет меня в кабинете, то пусть поднесет папку в421-ю аудиторию.

– А… когда можно вам позвонить? – робко спросилаНастя.

– Завтра в районе обеда. Не раньше.

– Спасибо, – вздохнула она.

Завтра в районе обеда. Ну что ж, не все делается так быстро,как хотелось бы. Придется ждать.

Она повесила трубку и снова занялась своими таблицами. Вконце дня ей нужно же чем-то отчитаться перед Барином. А рассказывать ему прометодику профессора Самойлова она не будет. Во всяком случае, пока. Засмеет. Ипро Денисова рассказывать нельзя. Придется делать вид, что свои странные выводыпо делу о серийных убийствах она сделала, опираясь исключительно на аналитику.

* * *

Руководство Московского уголовного розыска, разумеется, зналоо скандальной статье «Трупы на свалке», и потому было сделано все возможное,чтобы найти ходы в Федеральное бюро судебных экспертиз и добиться проведенияисследования пленок как можно быстрее, вне очереди.

На следующий день после того, как пленки были представленыэкспертам, из Бюро позвонили Короткову и попросили приехать вместе сжурналистом. Их усадили перед экраном видеоплеера и включили воспроизведение.

– Это та самая пленка, которую вы получили и наосновании которой писали статью? – спросил эксперт Баглюка.

– Да, та самая, – подтвердил Валентин.

– Не торопитесь, досмотрите до конца.

Но и после просмотра Баглюк уверенно говорил о том, чтопленка та самая, он ее слушал много раз и помнит практически наизусть.

– Вот то-то, что вы ее слушали, – загадочноусмехнулся эксперт. – Именно слушали, а не смотрели. Давайте все сначала,я вам кое-что покажу.

Начали смотреть снова. На экране покойный Никита Мамонтовназывал свое имя и рассказывал о том, как совершил убийство на Павелецкомвокзале.

– А теперь смотрите внимательно, – сказалэксперт. – Смотрите и слушайте одновременно.

Коротков увидел сразу. И поразился про себя, почему необратил на это внимания, когда просматривал запись в первый раз в редакции, аво второй – только что, здесь, в лаборатории. Сработал, вероятно,психологический закон: если речь идет о сути сказанного, то нужно вслушиватьсяв слова, а не смотреть на того, кто говорит. Если бы Мамонтов во время записичто-нибудь показывал, например, как он наносил удары ножом человеку напереполненном перроне, тогда, конечно, все внимание было бы приковано кизображению на экране. А так…

– Как же вы могли не заметить? – с упреком говорилэксперт. – Начиная со слов «На Петровке меня допрашивал Коротков ЮрийВикторович» артикуляция говорящего не соответствует слышимому тексту.

– Как это? – встрепенулся Баглюк. – Почему несоответствует?

– Это вопрос не ко мне, – пожал плечамиэксперт. – Мое дело – констатировать, что на вторую часть видеозаписиналожен новый текст.

– Не может быть, – выдохнул журналист. – Какже это? Вы уверены?

– Если б я не был уверен, я не приглашал бы васприехать. Спектрограмма голоса на первой и второй частях пленки совершенноразная. Текст произносили два человека, хотя, надо признать, имитация оченьхорошая, на слух голоса практически неразличимы.

– Это только на видео, или на диктофонной записитоже? – глупо спросил Баглюк.

«За соломинку цепляется, – злорадно подумалКоротков. – Чего спрашивать-то, когда тексты на обеих пленках идентичны?»

– На аудиокассете картина та же.

– Понятно, – удрученно произнес журналист.

– Скажите, а можно по артикуляции восстановить текст,который был произнесен на самом деле? – спросил Юрий.

– Можно попробовать. Но точно ничего не обещаю. Надоприглашать сурдопереводчика, у них глаз наметанный. Это вы и без меня можетесделать, кстати. Ну так как, господа хорошие, вы удовлетворены, или еще какиевопросы есть?

– Вполне удовлетворены, – быстро сказалКоротков. – Спасибо.

Вместе с Баглюком они вышли на улицу. Вид у Валентина былжалкий и подавленный, но сочувствия к нему оперативник не испытывал нималейшего. Не гнался бы за «жареным» этот писака, так, может быть, болеекритично подошел бы к материалам, полученным невесть откуда, и смотрел бывнимательнее, и подделку увидел бы вовремя. А так только нервы людям мотает,мешает работать.

– Юрий Викторович, – уныло произнес Баглюк, –приношу вам свои извинения…

Он начал бормотать что-то насчет опровержения и возмещенияморального вреда, но Коротков перебил его:

– Мы сейчас поедем на Петровку к моему начальнику, итам вы все подробно расскажете: кто, когда и при каких обстоятельствах всучилвам эту липу. Про опровержение и моральный ущерб тоже с ним поговорите. Ипримите дружеский совет: не беритесь за скандальные материалы на похмельнуюголову, она у вас после возлияний совсем не работает.

На Петровку они ехали каждый в своей машине, Коротков –впереди, Баглюк – следом. Идя по длинным коридорам здания ГУВД, журналистпытался заговорить с Юрой, но тот хранил злое молчание и только убыстрял шаг.Казалось, он хотел как можно скорее отделаться от неприятного ему человека.Открыв дверь, ведущую в кабинет Мельника, он буквально впихнул туда Валентина.

– Вот, Владимир Борисович, познакомьтесь, пожалуйста,Валентин Баглюк, автор знаменитой публикации «Трупы на свалке». Мы с ним толькочто были в Бюро судебных экспертиз и выяснили, что пленки с записью признанийНикиты Мамонтова подделаны.

– То есть как? – медленно спросил Мельник,поднимаясь с кресла и делая шаг им навстречу.

– Мамонтов действительно признался в убийстве,совершенном полтора года назад. Но он ни слова не говорил о том, что я еговербовал.

– Откуда же вы, господин журналист, это взяли? –нахмурился начальник.

– Господин журналист взял это из той пленки, которуюему подсунули, – ответил Коротков, словно самого Баглюка тут и небыло. – Но подсунули ему чистую липу, а он с пьяных глаз не разобрался.

– Присядьте, – коротко бросил Мельник. – Ирассказывайте все по порядку. А вы, Юрий Викторович, можете идти.

Коротков вышел. Ему, конечно, хотелось послушать, но оченьуж противно было находиться в обществе Баглюка, из-за разгильдяйства которого уЮры случилось столько неприятностей. По обыкновению Коротков сразу отправилсяне к себе, а к Насте. Каменская выглядела бледной и невыспавшейся, глазапокраснели то ли от усталости, то ли от застилавшего кабинет сигаретного дыма.