меня была тайна, которую хранил ото всех. И теперь королева удивленно и завороженно наблюдала, как дар засветился в моих ранах, и те медленно затянулись. Благо были неглубокими. Я тихо вздохнул, не зная, что сказать. Такое действие проявилось совсем недавно, и эту тайну я хранил в строжайшем секрете. Теперь она ее знала… И вскоре восторженно провела уже по здоровым подушечкам пальцев и прошептала:

— Ты идеален….

Затем опять подняла свои небесные глаза и грудным голосом спросила:

— Какую ты хочешь награду теперь? Ведь оно могло убить меня.

— Как и прежде, моя королева, — выдохнул я, ощущая почти эйфорию от ее прикосновений и взгляда.

Каролина стояла, смотря глаза в глаза.

— Но я готова дать тебе больше. Намного больше, — вдруг прошептала девушка томно и прильнула. При этом ее губы уже касались в поцелуе моих, а тело обещало страсть и наслаждение. Дух захватило от желания. Она была потрясающа, даже пахла словно цветок. Редкий и прекрасный. Руки сами обхватили тонкую изящную талию, а губы отвечали на поцелуй. Голова кружилась, но тут дар возмущенно взбрыкнул внутри. Образ Лиры заполнил затуманенный разум, заставив опомниться и ошарашенно выдохнуть. Тогда я с трудом осторожно отстранил Каролину и посмотрел в ее прекрасные глаза, тихо сказав.

— Ваше Величество, но Вы должны выбрать мужа. А мое призвание только служить и оберегать. Ничего другого мне не нужно.

Она кокетливо улыбнулась.

— Нет. Все идет так, как и должно быть.

При этом ее взгляд горел откровенной страстью и радостным ожиданием.

— Ты нужен мне. Тебя выбираю….

— О чем Вы? — выдохнул настороженно.

Каролина погладила мою щеку, а я еле удержался от того, чтобы не застонать от нежности этого прикосновения, еще обнимая ее талию одной рукой.

— Представь, сила королевы и дар стража. Как замечательно мы сможет править вместе. Это же идеальный выбор. Никто и никогда не сможет причинить нам вред. Ни одна ведьма или колдун, никакое зло, — шептала она самозабвенно, лаская мое лицо и смотря влюбленным взглядом. Королева ластилась, крепко держа и соблазняя взглядом, губами, словами…. На секунду захотелось забыть обо всем, о долге, о родных и любимых. Прыгнуть в омут этих глаз и обещания в них, не думая ни о чем другом. Но была правда и реальность.

— Это невозможно, — выдохнул я, с трудом отстраняя ее, сам слыша хрипотцу желания страсти в собственном голосе. — Вам нужен наследник. Королевству нужен наследник. Страж не может его дать человеку.

Она лукаво улыбнулась.

— Волшебник может это исправить. Ты же слышал, твои предки тоже люди? Волшебники сделали вас такими, значит, могут и это изменить. Морен убежден в этом. И обещал.

— Так это его идея? О нашем браке? — выдохнул я, теперь поняв настоящую причину о призыве стража.

— Да, — кинула она, — в указе был требование о возрасте и поле посланника, которые нельзя было оглашать, — добавила королева тихо. — Я долго сомневалась, но когда увидела тебя…

Ее взгляд стал мечтательным и томным.

— Поняла, что хочу тебя в мужья с первого мгновения. Хочу провести с тобой жизнь и править вместе, быть одним целым. Ты заставил мое тело томится о неизведанном, чего еще никогда не испытывала.

«Ноздри Таргила. Вот же влип…»

— Ваше Величество, — осторожно прошептал, не желая обидеть. Само то, что опять решили за меня — взбесило, — но ведь еще есть мое решение. Не толь то, что хотите Вы и этот волшебник. Я тоже должен хотеть этого.

Она напряженно и озадаченно заморгала и замерла, а я ощутил ее талию и изящное тело, упирающуюся аккуратную молодую грудь как никогда волнующими. И вот было достаточно сказать лишь слово и наслаждаться ее губами, телом, страстью…

— Я не поняла, — прошептала Каролина уже как королева высокомерно, оттолкнув меня. — Мне кажется, я достаточно красива, чтобы нравится мужчинам.

— Но я не обычный мужчина, — сказал тихо, смотря ей в глаза. — Я страж. У нас свои правила и магия. Пусть когда-то мы были людьми, но за столько столетий все сильно изменилось. Не уверен, что придуманное этим Вашим домашним волшебником будет так идеально, как ему кажется. Вы даже можете приказать жениться, но мы однолюбы. И если я не полюбил до сих пор, то этого уже не случится. А встречу другую уже в браке, которая мне предназначена, то все равно уйду. Такова наша природа. Разве это Вам нужно? А королевству?

Ее лицо стало высокомерным, и королева отошла от меня еще дальше, но решимость все равно была в каждом ее жесте и слове.

— Хорошо, страж. Если ты не хочешь меня как женщину, то должен согласиться ради всех людей. Вы же обязаны защищать нас? Да? Вот это и будет твое служение. А для понимания правильности этого выбора, ты должен увидеть то, что твориться в моей стране. Не только в замке.

Она вновь была властной холодной королевой, а не нежной девушкой. Страстной и чувственной, как минуту назад. Каролина же отошла к окну и теперь смотрела невидящим взглядом на лес, а ее лицо было спокойным, в отличии от дрожащего голоса.

— На моих землях творится что-то страшное. Даже Морен не знает ответа на то, что происходит. Он лишь чувствует зло. А то малое, что делают стражи, уже недостаточно. На днях должен вернуться мой лазутчик. Ты поедешь с ним, чтобы увидеть сам, какая беда надвигается на всех нас. Вряд ли стражи останутся в стороне, отсиживаясь за хребтом. Чувствую тьму в умах моих подданных. А ты сейчас рассуждаешь, думая лишь о себе, поэтому должен увидеть все своими глазами.

— А что происходит? — спросил уже настороженно и требовательно, забывшись.

Она и не заметила.

— Зло. Тьма. Мне сложно дать определение. И только стражи могут с этим бороться. Никто другой, даже собранные мной волшебники не могут противостоять всему этому. Снежок тому яркий пример. Ты же слышал слова Морена? Они не могут уничтожить зло. Но я твердо знаю, как это неведомое рушит то, что оставляет суть моего королевства.

— О чем вы, Ваше Величество? — уже совсем не понимая о чем она.

Каролина отвернулась от окна и посмотрела мне в глаза. Потеряно и несчастно, но решительно, став еще прекрасней с этим праведным гневом на прекрасном личике.

— Они рушат мою связь с народом. Дело в том, что так же давно, когда были созданы стражи, Великие волшебники связали кровь королевской семьи с умами и душами подданных. Только ради мира. Чтобы никто никогда из них не помыслил навредить правителю, а мы словно чувствуем их мысли и пытается делать их жизнь лучше.