на личном опыте. Дважды была в больнице, потому что в меня дважды стреляли. Третьего раза могу просто не вынести, ведь не кошка и девять жизней не имею.

В доме вкусно пахнет едой, потому что в гостиной нас встречает накрытый стол. Но я лишь глотаю слюну и прохожу мимо, не имея ни малейшего желания садиться за один стол с Радом. Я боюсь ему признаться, что избегаю его. Боюсь произносить вслух самое страшное, что не вылезает у меня из головы целыми днями.

— Наташ, а ты куда, давай пообедаем? — предлагает муж, когда я беру курс в сторону лестницы.

— Я неголодная. Спасибо.

Не дожидаясь ответа, всё-таки ступаю на первую ступеньку. А спину жжёт между лопатками, потому что муж смотрит мне вслед и я уверена, сейчас его взгляд не выглядит радушным.

Почти целый день провожу в детской вместе с дочерью. Только рядом с ней и её беззаботной улыбкой мне ненадолго удаётся отпустить мысли и кое-как заштопать на сердце кровоточащие раны. А когда дело близится к ночи, нарочно устраиваюсь на одной кровати с Лизой, благо, что она большая и вдвоём мы свободно помещаемся.

В комнате открывается дверь, а я, сильнее зажмуриваюсь, притворяюсь спящей. Да, вот так по-дурацки избегаю Радмира. Его красноречивый вздох звонко ударяет меня как пощёчина и я снова глотаю непролитые слёзы.

***

Моей выдержки хватает ровно на неделю. Именно семь дней, бесконечно долгих и похожих друг на друга, приводят меня к мысли, что так больше не может продолжаться. Именно поэтому я целое утро морально готовлюсь к тяжёлому разговору. Будет трудно убедить Радмира, что это конец, но ещё труднее жить с ним дальше и на осколках разбитого сердца строить сомнительное будущее.

Посмотрев на себя в зеркальном отражении, всё-таки нахожу силы выйти из спальни и спуститься на первый этаж. Знаю, Рад постоянно пропадает в своём кабинете, а потому, когда равняюсь с дверью, даю себе немного времени перевести дух.

Тихо стучу. Выдерживаю паузу и тяну дверную ручку на себя.

— Не помешаю?

Рад сидит за столом, утыкаясь взглядом в экран ноутбука. В пепельнице тлеет сигарета, а недалеко от неё стоит бокал с янтарной жидкостью. Может, зря я пришла? Сколько муж выпил — не знаю. И хоть Радмир никогда не вёл себя так, как Вова, я всё равно побаиваюсь. Не каждый же день с тобой расстаются и просят развода.

— Заходи, Наташ, — Рад встаёт из-за стола и движется к окну, чтобы поставить его на проветривание, — извини, у меня тут немного бардак и накурено. Может, в гостиную пройдём или на кухню?

— Нормально всё…

Ну почти, да и какая разница, где состоится этот разговор? Я уже не беременная, так что плевать мне на этот дым столбом.

Рад возвращается к столу, но садиться на кресло не спешит. Руки в карманы джинсов засовывает, смотрит на меня с подозрением.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает муж и я знаю, что он реально волнуется и это не просто акт вежливости.

Да, Радмир именно такой: заботливый, всегда стремящийся окружить комфортом. Из него получится прекрасный отец, но уже точно не моих детей.

— Хорошо.

— Завтра на приём к врачу. Помнишь? — прищуривается.

Киваю в ответ. Конечно же, я помню. Мне плечо прострелили, а не мозг. С головой точно в порядке, не считая сломанной психики, или это уже тогда не в порядке?

— Я отвезу тебя. Выедем немного пораньше, хочу заехать в одно место.

— Рад, — качаю головой, игнорируя бухающее в груди сердце, — давай сейчас не об этом.

Муж напрягается и натягивается как струна. А я трусливо поглядываю на дверь, может, сбежать, пока не поздно? Даже не представляю, что сейчас будет.

— Наташ, что случилось? Ты бледная вся. Точно ничего не болит? — муж нарушает затянувшуюся паузу, и я понимаю, что отступать уже поздно. Этот разговор всё равно должен состояться и чем раньше, тем лучше для всех.

— Физически не болит. А сердце и душа просто в хлам, если ты об этом, — Радмир вздыхает и сильнее сжимает челюсти, отчего на его скулах играют желваки. — Я пришла поговорить с тобой на серьёзную тему.

— Говори, — сверлит взглядом и, мне кажется, что он уже обо всём догадался, поэтому и выглядит так пугающее, словно хищник перед прыжком.

— Я хочу развестись, — говорю на одном дыхании.

В его сторону даже не смотрю. Достаточно тяжёлого дыхания, которое эхом разносится по кабинету.

— Нет, — строго чеканит он. И я только успеваю поднять взгляд, как муж делает шаги в мою сторону, заставляя пятиться.

Двигаюсь, пока ягодицы не упираются в стену. Дальше отступать просто некуда.

Радмир вмиг оказывается напротив и я боюсь столкнуться с ним лицом к лицу, почему-то уверенная, что сейчас он растопчет меня своей энергетикой похлеще, чем когда-либо это делал раньше.

Радмир

Наташа вжимается в стену всей спиной и я вижу, как её сейчас колбасит. Да меня и самого штырит конкретно. После всего, через что мы с ней прошли вдвоём, услышать "такое"… Это удар под дых!

Я боюсь сейчас выплеснуть эмоции, потому что ни хрена не соображаю. То есть как это? Развестись? Решить все проблемы, поставив жирную точку? Нет. К этому я точно не готов. Я даже об этом не думал ни разу! В моей голове нет места таким мыслям. Даже бухой в хлам, я всегда, абсолютно всегда был уверен, что ни за что не откажусь от Наташи.

А она? Как может так просто?

"Я хочу развестись"

Снова и снова прокручивается как заезженная пластинка, отчего руки невольно сжимаются в кулаки.

Но в последний момент, когда я, приблизившись к жене вплотную, заглядываю в её большие глаза, полные слёз, и вижу там страх, меня шибёт по затылку чем-то твёрдым и тяжёлым.

Прикоснуться так и не решаюсь. Просто замираю напротив неё в нескольких жалких сантиметрах. Запах её тела действует на меня всё так же, как и вчера, как и полгода назад. Будоражит! Разгоняет по венам кровь, заставляет сердце биться чаще. Что это, если не любовь? Я дурею от одного, мать его, запаха. А она: "Я хочу развестись".

Млять…

— Что происходит? — спрашиваю самым спокойным тоном, на который сейчас способен. — Наташа, я повторяю, что сейчас происходит?

Я не давлю на неё, нет. Просто мне, звездец как, нужно сейчас прийти к пониманию, что у неё творится в башке, откуда такие дурацкие мысли.

— Я устала, Рад, — всхлипывает и, испугавшись возгласа, спешит зажать рот рукой.

Оголённые нервы ни к чёрту. Моя выдержка рушится в