Следом за ней сгущавшиеся лиловые сумерки прорезали проблесковые огни; их блики заплясали на когтистых ветках деревьев. Перед домом шерифа под визг тормозов остановилась полицейская машина. Рука Нильсона потянулась к ремню – как будто за револьвером. Но он был не в униформе. Шериф метнулся на улицу, отец за ним следом.

Водительская дверца открылась, полицейский в униформе выкрикнул:

– Мы нашли ту девушку, Джером. Она в каменоломне.

Воздух стал душным.

«Живой? – захотелось выкрикнуть мне. – Вы нашли ее живой?»

– В машину, – скомандовал нам отец. – Живо!

– Дайте мне пару минут, – бросил шериф Нильсон, поспешив обратно в дом.

– Я отвезу семью домой. Встретимся на месте, – обратился отец к полицейскому; его лицо исказила угрюмость: – В какой именно каменоломне?

– В Карьере Мертвеца.

Глава 28

Папа отвез нас домой и рванул к каменоломням, едва мы вышли из автомобиля.

Прикрыв рукой глаза от солнца, опускавшегося в свое лиловое ложе, мама проводила его взглядом. А я внезапно превратилась в один сплошной сгусток пульсировавшей боли, не способный найти себе место ни в доме, ни на улице.

Но пока мы все втроем остановились на подъездной дорожке.

– Интересно, какую девушку они нашли? – спросила Джуни.

Я резко повернулась к сестре:

– Что?

Но правда саданула мне под дых еще до того, как это слово сорвалось с губ. Морин была не единственной пропавшей девушкой в Сент-Клауде. Бет Маккейн тоже до сих пор не вернулась. Я даже испытала вину за то, что так истово, так отчаянно надеялась, что там, в Карьере Мертвеца, обнаружили мою подругу – живую и невредимую.

Я вовсе не желала, чтобы Бет не нашли. Просто отсутствие этой девушки не сказалось на мне так, как исчезновение Морин, оно не вызывало такой щемящей боли в сердце и леденящей пустоты в груди. Образ Бет ютился в укромном, дальнем уголке памяти, который сознание обычно отводит нейтральным людям из периферийного круга общения – тем, с кем ты знаком поверхностно, но был бы счастлив пообщаться при случайной встрече в чужом и непривычном месте, правила которого тебе не известны: «Эй! А ты ведь тоже из Сент-Клауда!»

А Морин… Морин занимала в моих мыслях и душе особое место. Она была почти членом семьи.

– Пожалуй, проедусь на велике, – выдавила я, хотя разум тут же разъели сомнения: «Безопасно ли оставлять Джуни с матерью?»

– Я тоже хочу, – мгновенно подхватила сестренка.

Мама прошаркала мимо нас в дом. Я покосилась на ее спину, и она вдруг показалась мне аморфной, расплывчатой, словно кто-то размазал ее очертания большим пальцем.

– Тебе нельзя, – строго бросила я Джуни. – Я езжу на велосипеде очень быстро.

– Ты ведь хочешь поехать к каменоломням, да? – Уперев руки в боки, спросила сестра. – Хочешь посмотреть, Морин это или нет?

– Может, мне забросить тебя к Клоду? – вопросом на вопрос ответила я, не сводя взгляда с маминой спины.

– Но я голодна!

– Вот и отлично, поужинаешь у Зиглеров. – Миссис Зиглер частенько готовила для нас еду; сейчас, правда, реже, чем раньше (потому что я научилась и стала готовить сама). Но их дом был и нашим домом. Мать Клода всегда это повторяла, и она так и правда считала. – Я заберу тебя на обратном пути домой, мы запасемся попкорном и вместе посмотрим телик. Идет?

Сестренка попыталась роптать, но после того, как я позвонила миссис Зиглер и та сказала, что у них масса еды, включая лазанью, а на десерт они собрались полакомиться радужным щербетом, Джуни довольно заулыбалась. Я проводила ее до конца пешеходной дорожки Зиглеров. Надо было бы, конечно, дождаться, когда Джуни зайдет в дом. Но меня атаковало нетерпение – как полчище красных муравьев, расползавшихся по коже, нырявших в поры, покусывавших плоть. И стоять на месте оказалось невмоготу (впрочем, как и отрастить крылья).

– Не уходи от Зиглеров без меня, – прокричала я Джуни, уже крутя педали к дому Бренды. – Не забудь: я заеду за тобой.

Промчавшись по дорожке к парадному входу, я постучала в дверь. На стук откликнулась мать Бренды. Увидев меня и, по-видимому, считав по лицу мое настроение, Шерил поспешила выгнуть вниз уголки рта, уже растянутого вежливой улыбкой:

– Что случилось?

– Бренда дома?

Мать подруги разомкнула губы, словно хотела мне что-то сказать, но быстро передумала и повернулась в дом:

– Бренда! Хизер пришла.

Пока я дожидалась подругу, мои ноги отбивали степ, а руки в нервозном возбуждении выделывали замысловатые махи. Бренда появилась на пороге через несколько секунд, но они показались мне вечностью. Волосы подруги были заплетены в косу, на щеках сверкали приклеенные блестки, а фигуру чудесно подчеркивало кружевное платье от бренда «Ганн Сакс» с пышными рукавами и квадратным вырезом, которое Бренда выкупила за бонусы в «Гудвилле».

– Куда это ты намылилась? – полюбопытствовала я, удивленная таким прикидом.

Покосившись через плечо назад, Бренда резко отступила в сторону и отпихнула меня от дверного проема.

– Тс-с-с, – шикнула она. – Я сказала родителям, что иду с тобой и Клодом в кино. Иначе они бы не выпустили меня из дома.

– Почему ты меня не предупредила?

Мы и раньше покрывали друг друга. Не часто, потому что обычно все делали вместе, и в этом не было необходимости. Только время от времени. Но срабатывали наши уловки лишь тогда, когда мы держали друг друга в курсе своих планов.

– Я сморозила это в последний момент. Пыталась дозвониться до тебя, но линия перегружена. Я не смогла пробиться.

Мой взгляд скользнул по волосам Бренды, изучил ее макияж. Возможно, она и соврала родителям в последнюю минуту, но вылазку из дома запланировала давно.

– Так куда ты собралась?

– На свидание, – потупила глаза Бренда.

– С кем?

Явно не желая встречаться со мной взглядом, подруга начала теребить косу:

– А тебя что ко мне принесло?

– Полиция нашла девушку в каменоломне.

Бренда побледнела, ее рука взметнулась ко рту:

– Это Мо?

– Не знаю. Я хочу съездить туда на велосипеде. Прямо сейчас. Поедешь со мной?

– Да, – кивнула Бренда, уже двинувшись к двери. – Конечно.

***

Бренда не стала переодеваться. На это не было времени. Крикнув родителям «Мы ушли!», она подвязала юбку у колен, смахнула с щек блестки, подбежала к своему велику, и через пару секунд мы уже стартовали. Мы ехали по проселочным дорогам, катились напрямик по незасеянным полям, из-под колес выскакивали в панике кузнечики, а по плечам струился пот. Коса Бренды наполовину расплелась. Со спины подруга выглядела совсем юной – как та Бренда, что до четвертого класса приходила на пижамные вечеринки со своим ночником-феей Динь-Динь.

Как девчонка, что проколола мне