Он уже увидел ее, вошел и сел рядом, обмахиваясь несколькими листками, исписанными мелким неровным почерком.

– Иван расписал лечение. Но процедуры нужны ежедневные: иглоукалывания, массаж камнями, прижигания еще какие-то.

– А кожу сдирать он не планирует? Живодер твой Иван.

– Это вы зря. Ваня после мединститута уехал в Тибет, там учился, потом у китайцев. Он хороший специалист, в прошлом году, кстати, Михаилу Георгиевичу позвоночник лечил – боли как рукой сняло, не возвращались с тех пор.

– Слушай, а как его фамилия? – Коваль задала вопрос скорее инстинктивно, не совсем понимая, зачем ей эта информация.

– Хомченков.

«Нет, вообще ни о чем. Просто показалось. Машка права, он на кого-то похож, но это бывает довольно часто. Можно выдохнуть».

– Ездить придется каждый день, – продолжал Леон. – Но мы это решим. Телохранитель потенциальный сегодня приедет в офис к Воронцову в пять часов.

– Хорошо. – Марина уже переключилась на другое. – О Мирзе ничего нового?

– Я ж у врача был, – развел руками Леон.

– Надо Женьке позвонить, вдруг ему кто что сказал.

Но у Хохла тоже никакой информации не было.

– Сижу, как в клетке, – пожаловался он. – Тебя нет, на улицу нельзя. Как нашкодивший пионер.

– Потерпи, родной, все образуется. Я скоро вернусь. У меня в пять встреча с телохранителем, думаю, мы с ним и вернемся.

– Я закажу суши из «Шара», хочешь?

– Конечно.

– Тогда до вечера? И будь осторожна, я тебя очень прошу, – в голосе мужа слышалось беспокойство, и Марина пообещала, что сделает все, как он просит.

Телохранитель оказался широкоплечим, крепким и высоким мужчиной лет сорока. Грубое квадратное лицо, массивная челюсть, глубоко посаженные глаза, взгляд мрачный – все, что требуется, чтобы чувствовать себя рядом с ним в безопасности.

– Даже странно, – прошептала Марина Леону, – такая морда недружелюбная, а я чувствую себя так уверенно и спокойно.

– Он хороший человек и профессионал отличный. Я буду уверен, что с вами ничего не случится, пока Вадим рядом.

– Думаю, у Женьки тоже не возникнет вопросов. – Она еще раз глянула на замершего у дверей бойца.

– Будем надеяться, – улыбнулся Леон. – Вадим, ты пока в машине подожди, мы сейчас.

Тот кивнул и вышел. Молчавший до сих пор Ворон ехидно осклабился:

– Где ты откопал эту Годзиллу? Он же дорогу на красный свет переходить может – мало кто рискнет на него наехать.

– Дело не во внешности, а в профессиональных качествах. Вадим, пожалуй, единственный из всех моих коллег, у кого не было ни одного случая гибели клиента.

– А вот это хорошо. Не горю я желанием объясняться с Хохлом в случае чего, – буркнул Ворон, и Марина поддела:

– А ты думаешь, меня могут убить? Или планировал сделать это сам?

– Идиотские шутки у тебя, дорогая. – Мишка шумно налил в стакан воду из бутылки.

– Ладно, я тогда поехала обновлять телохранителя. До завтра, мальчики. Если будут новости, давайте созваниваться сразу, не дожидаясь, пока они станут вчерашними, хорошо? – Она окинула взглядом кабинет, взяла сумку и вышла, прихрамывая, за дверь.

Телохранитель не стал спускаться в машину, ждал на диване возле стола секретарши и поднялся ровно в ту секунду, когда Марина вышла.

– Леон предупредил, что у вас проблемы с ногой. Не стесняйтесь, если тяжело спускаться, я отнесу.

Под ненавидящим взглядом, который метнула в нее секретарша Ворона, он подхватил Марину на руки и понес вниз.

– Похоже, девушка вас не на шутку ревнует к патрону, – пробормотал он, опуская ее на землю.

– Мне это безразлично.

– Извините.

Вадим открыл перед ней дверку серебристой «Ауди».

– Ваша машинка?

– Моя.

– Хорошая зарплата?

– Не жалуюсь.

– Надеюсь, мой приятель тебя не обидел финансово?

– Нет.

– Адрес знаешь?

– Да.

«Очень увлекательный диалог, – подумала Коваль, устраиваясь на заднем сиденье «Ауди». – Похоже, самую длинную фразу он сказал о секретарше. Но это даже лучше, не будет отвлекать болтовней».

– Если хотите курить, не стесняйтесь, – раздалось с водительского сиденья.

Курение подождет. Не хотелось открывать окно и впускать в салон уличную духоту.

Телохранитель поднялся с ней в квартиру – она настояла, что должна представить его брату. Хохол, открывший дверь, от неожиданности крепко выругался, но потом взял себя в руки и изобразил легкое недовольство:

– Твой любовник редкий дебил.

– С чего бы?

– Все боится, что тебя уведут? Охрану приставил?

– Ой, отстань! – картинно отмахнулась Марина, сбрасывая туфли. – Просто познакомься, и все. Это Вадим.

– Сергей, – буркнул Хохол, однако руки не подал, опасаясь демонстрировать рубцы от неудачно сведенных наколок.

Вадим кивнул и обратился к Марине:

– Во сколько завтра я должен быть здесь?

– Я позвоню, если соберусь куда-то.

– Нет. Я должен быть рядом в любое время, даже если вы никуда не собираетесь. Отлучаться могу только на ночь.

– Тогда в девять.

– Я приеду и буду сидеть в машине. Понадоблюсь – звоните.

Вадим ушел, а Хохол, закрыв за ним дверь, хмыкнул:

– Не сомневался я в Леоне. Вот это рожа!

– Зато спокойно.

– Кому?

– И тебе в том числе. Будешь точно знать, что уж с этим-то у меня ничего не будет. – Она показала мужу язык и, хромая, скрылась в спальне.

Хохол вошел следом, положил руку на больное колено.

– А с ногой все-таки что?

– Неудачно наступила. Леон меня возил в клинику тибетской медицины, там сказали, что при соблюдении определенных правил и регулярном лечении все будет хорошо.

– Значит, будем соблюдать.

– Но пока-то у нас есть время, да? – лукаво улыбнулась Марина, сдувая со лба челку.

Повторять дважды Женьке никогда не требовалось.

Он не мог уснуть, все ворочался в постели и ощущал неприятный холодок в груди. Что еще может случиться? И где Бармалей? Неужели так долго сидит у Мирзы? Что там обсуждать – возможность приставить к Ветке охрану? Это вопрос трех минут даже для такого тугодума, как Бармалей. Так что там могло случиться?