— Что ты сделал с глазом? — спросила она наконец.

— Выбросил.

— Слава богам, хоть с этим хорошо, — сказала Летти и затем, чтобы заполнить мучительную паузу, спросила: — Что случилось?

— Я перепугался, — ответил он, покачав головой. — Все меня хвалили, кричали, что я их спас. Но это ведь я и мой дурацкий план подвергли их всех опасности. А они наседали, толпились. Святые боги, я думал, они раздавят меня насмерть или вроде того.

Он содрогнулся.

— Когда я высвободился, то убежал и скрылся.

Летти осмотрела место укрытия: край обширной голой осыпи.

— Дерьмово ты скрываешься, — заметила Летти, усмехаясь.

— Спасибо. — Билл усмехнулся в ответ. — Здравая критика мне сейчас самое то.

— Ну да, — подтвердила Летти и, поскольку получила не все желаемые ответы, уточнила вопрос: — Я знаю, что ты не убивал Мантракса. Так чья это кровь?

Летти указала на лицо, на топор.

Билл рассказал про толстого стражника. Летти помимо воли впечатлилась. Надо же, Биллу хватило запала прикончить кого-то! Вот так и не угадаешь заранее, что у кого на душе.

Выговорившись, тот слегка успокоился.

Значит, время принимать меры.

— Знаешь, Фиркин сидит на булыжнике и проповедует кому ни попадя о том, что ты пророк.

Билл всполошился снова. И съежился.

— Пожалуйста, иди к ним и скажи, что это все жуткая чепуха. Пожалуйста!

— Нет. Иди ты.

— Клянусь, я это все уже говорил им, когда вышел из пещеры, — умоляющим тоном сообщил Билл. — Они же не слушают. Или сердятся. Один тип назвал меня лживым мошенником, и пришлось замахнуться топором, чтобы отцепился. А когда я замахнулся, собрался народ и стал орать на типа, мол, он поганый язычник. В общем, они хотят пророка, но слушать его — у них никакого желания.

Летти поморщилась снова. Конечно, все просто до крайности. Фиркин говорит то, что люди хотят слышать. А Билл — нет.

Что приводит к изначальному плану.

— Нам следует быстро убираться отсюда, — поделилась мнением Летти. — Фиркин собирает народ. А народ в толпе только и думает о том, чтобы кого-нибудь поднять на вилы или прилюдно сжечь на костре. Так что мы ищем Балура, потом ищем фургон, потом грузим его золотом до предела, а потом удираем так, будто Лол открыл врата преисподней за нами.

Похоже, план пришелся Биллу по душе. Он встал, осмотрелся, проверяя, не кричит ли кто восхищенно и обожающе, указывая на него пальцем. Однако проповедь Фиркина привлекала — и отвлекала — все больше людей. Что Летти нашла единственным ее достоинством.

Балур лежал вниз головой на крутом склоне неподалеку от входа в пещеру, распростертый на обломках и ошметках, оставшихся с прошлой ночи, и раскатисто храпел. Храп походил на звуки соития гигантских ожирелых свиней.

Летти пнула ящера в висок. Балур хрюкнул. Летти пнула снова.

— Женщина, ты суть оставишь меня до хрена одного, — пророкотал Балур.

Пошевелил он при том лишь нижней челюстью.

— Женщина, да?

— Ах ты сволочь! Не полежишь ты вольготно. — Летти отвела ногу для нового пинка — и рука Балура метнулась, как змея. Летти едва заметила движение.

Пальцы сомкнулись на щиколотке.

— И так мне в сути, будто Мантракс продолжительно гадит в мой череп. Я бы попросил тебя не продолжать пинки. У нас имело происходить долгое и плодотворное сотрудничество, и было бы постыдно мне окончить его отдиранием твоей ноги и засовыванием в твою задницу.

— Посмотрела б я, как у тебя получится, — обронила Летти насмешливо.

Хотя, по правде говоря, если бы Балур захотел, Летти и в самом деле посмотрела бы, как у него получается, — если бы не сомлела от боли до окончания процесса.

Балур застонал, выпустил ногу и перетек в сидячее положение. Затем он застонал снова, глубже и проникновеннее, и обхватил голову руками.

— Не забывай напоминать мне о том, что суть нельзя выпивать зелья из огненного корня, — изрек Балур могильно суровым голосом.

Летти охнула. Так вот в чем дело!

— Глупый ты дурак! — буркнула она в сердцах.

— Но я же суть убийца дракона! — простонал ящер.

Летти знала: в глазах Балура это оправдывает что угодно, — к примеру, можно явиться на баатарскую свадьбу, разодрать невесту надвое и воспользоваться половинками как ночным горшком. Если при том удастся показать свою воинскую доблесть и мощь, Балур будет искренне горд подвигом.

— Бессознательного дракона, — сказала Летти из душевной вредности.

— Что-то я не видел тебя суть убивающей даже такого.

Она вдруг поняла, что Билл выпучил глаза и тычет пальцем. Балур с Летти повернулись и уставились на фермера.

— Ты? — только и выговорил Билл, тряся рукой.

— Конечно он, — подтвердила Летти. — Кто еще может напиться до такой степени, чтобы проломить череп дракону?

— Так, э-э… — Билл напряженно пошевелил челюстью и глянул в сторону сидящего на скале Фиркина. — Балур — это пророк? Тогда молиться должны ему, а не мне.

Настал черед Балура конфузиться.

— Они тебе молятся? Летти, отчего они суть молящиеся фермеру?

Летти не смогла удержаться от пинка в Балурову гордость.

— Они думают, что Билл убил дракона.

Превращение свершилось мгновенно. Вот Балур — унылый, болящий повсюду чешуйчатый тюк, а спустя секунду — восьмифутовая статуя, живой памятник праведному гневу. Рука метнулась, ухватила Билла за шею.

— Ты суть что? — зарычал ящер, брызжа бурой жижей в лицо Биллу. — Украл мою добычу?

Летти подумала, что пинок в гордость вышел слишком резким.

— Балур, — терпеливо выговорила Летти.

Билл захрипел.

— Я буду тебя иметь убивать, — прорычал Балур. — И ты сделаешь вид самоубийства!

— Балур! — повторила Летти.

— Я выложу твои кишки так, что в них будут читающими: «Я посмел кражу подвига Балура, самого могучего аналеза».

Ящера всегда слишком уж увлекала идея мести.

— Ба!.. — начала Летти, но передумала и сказала прямо: — Эй ты, сын ящеричной шлюхи!

Внимание Балура переключилось.

— Что?!

— Ты, непомерный кретин, отпусти его сейчас же!

Ящер оскалился, но исполнил просимое. Билл шлепнулся наземь, охая и хватаясь за помятое горло.

— Почему? — прорычал Балур.

Летти не поняла, имеет он в виду ее мотивы или Билловы. Может, Балур и сам не понимал.