Он приподнялся над ней, медленно и бережно вошёл, отдаваясь обволакивающей его плоть влажной тесноте. Эрен неторопливо набирал скорость, чувствуя, как тело Микасы откликается на каждое движение, с наслаждением принимает его. Ему хотелось скорее кончить, раствориться в удовольствии, но он останавливал себя с мыслью, что получит гораздо больше, если не станет излишне торопиться.

Микаса ощущала непривычную наполненность, настойчивое растяжение, но ни капли боли. Почти доведённое до экстаза интенсивными ласками тело было готово к разрядке. Она поняла, что Эрен кончил первым, по его участившимся толчкам, по крайнему напряжению и хриплому громкому стону ― он себя не сдерживал. Замер, вжавшись в Микасу, и тяжело задышал. Осознание того, как ему хорошо, понравилось ей. Микаса обхватила пальцы Эрена, приложила их к промежности и несколькими движениями довела себя до пика. Поцеловав её в шею, Эрен сонным движением стянул презерватив и с чувством выполненного долга отвернулся, провалившись в умиротворяющее забвение.

На улице ливень вовсю хлестал прибитую к земле траву. В сумраке чуть слышно попискивал комар, а стул рядом с кроватью превратился в сказочную нечисть. Стрекот старых настенных часов убаюкивал, замедляя ход времени.

Микаса так и лежала, распластавшись на постели, с раскинутыми в стороны руками и задранной футболкой, её взгляд упёрся в мутный кружок пепельного света на потолке. В воздухе перемешались запахи сырой коры и послегрозовой свежести. В пасть открытого окна отскакивали холодные капли, ударявшиеся о железный подоконник, окропляли обнажённую покрытую мурашками грудь. Микаса наконец широко развела напряжённые ноги, провожая в пустоту схлынувшее блаженство, остывающее на поверхности мокрой кожи. Вязкое долгое послевкусие безумного забега. С трепетом вдохнула студёную терпкость листвы, прогладила обеими руками вновь затвердевшие соски, зажав их меж закоченевших пальцев, и оттянула в точности так, как это делал Эрен. В уголках глаз задрожали тонкие линии слёз. Ей хотелось задохнуться от восторга! От необъяснимого чувства своей сладкой крохотности. От невинной и уютной распущенности происходящего. От игрушечной разнузданности взрослого слияния их юных тел.

«Какой умиротворяющий шум дождя за окном. А там, за полем ― тёмный, дивный лес! И я ― такая голая и обласканная в эпицентре этой чистоты. Я развратная и невинная. Жалкая и всемогущая. Такая смешная: валяюсь тут с раздвинутыми ногами и всё истекаю, а мне ни чуточку не стыдно… Хочу лежать у просёлочной раскисшей дороги, в яме, залитая дождём и усыпанная листьями! Я ничто. Я ― всё».

Микаса вообразила смолистые изумрудные хвоинки, обрызганные прозрачными крупными каплями, на витраже спящих антрацитовых облаков. Вообразила, как привязала в лесу обнажённого Эрена ведьмовскими верёвками к разбухшей от сырости ели и целовала всего-всего! Вокруг не было никого, кроме них двоих ― голых нелепых детей, неказисто и восхитительно занимающихся любовью.

Ноздри неустанно втягивали запах свежего дерева: отец Жана в июле отремонтировал крышу и заменил на полу доски в нескольких спальнях. Микаса вдруг поймала себя на мысли, что этот запах у неё стал плотно ассоциироваться с оргазмом, и издала застенчивый смешок.

Комментарий к 10. Запах дерева после дождя

Глава, где персонажи только болтают о всякой фигне и сладко ебутся? Почему бы и да)) Ещё успею обмазаться страданиями, поэтому пока со спокойной душой могу чиллить.

Пост к главе: https://vk.com/wall-24123540_3977

Эстетика от Alexsin: https://vk.com/wall-24123540_4044

Группа автора: https://vk.com/public24123540

========== 11. Озеро Разбитых надежд ==========

По холмам из белых простыней струились потоки солнечного света. Шёл четвёртый час дня, было ясно, и в открытое окно влетал тёплый ветер. Микаса наматывала на пальцы отливающие в лучах медью волосы Эрена, прижавшегося щекой к её груди. Утром они вновь занимались любовью, а после полудня пробовали друг на друге новые ласки. Умаявшись, задремали на часок. Они не показывались на глаза друзьям с прошлого вечера, забылись в уютном мирке на двоих. Но бесконечно прятаться было невозможно, и оба понимали это.

― Даже не представляю, как вообще выходить отсюда…

― Ага, так лень, что даже смешно, какие мы дураки! ― Эрен поцеловал ключицу Микасы и прильнул теснее.

― Мне снился чудесный сон ― что я умею летать, ― воодушевлённо произнесла она. ― Помню, как опустилась с крыши высокого здания на стальных крыльях и бросилась навстречу чему-то, чем больше всего дорожу. Я поднялась на выжженный холм: он был объят густым туманом, а вокруг ничего не видать. И тут я припадаю к чьей-то груди и слышу биение сердца ― ровное, бойкое и чистое. В этом сердце теплилась бесценная жизнь. Вопреки моим страхам. Мне стало так хорошо! ― Микаса крепче сжала Эрена в объятиях. ― Странный сон… Но один из самых лучших, что я когда-либо видела.

Взгляд Эрена уткнулся в беспорядок на стуле, что стоял рядом с кроватью. В голове пронеслись смазанные пыльные картинки первого сражения, тело пронзило фантомной адской болью ― словно огромные зубы вновь разрывали мышцы и ломали кости, отделяя конечности. Тёплая противная слеза скатилась по переносице и утекла под скулу. Эрен прислушался к своему сердцу, рвущемуся навстречу обнажённому телу Микасы. «Я узнал об этом лишь из рассказов Армина. Так какого чёрта тогда решил, что она говорит именно о том самом мгновении? Настолько забылся в непрекращающемся блаженстве, что решил, будто весь мир вертится вокруг меня. Самодовольный осёл!.. Проклятье, как же хочется в это верить! Как же хочется, чтобы всё в ней стремилось в мои наглые объятия! Ещё недавно довольствовался тем, что она просто рядом, но, получив больше, гадко и мелочно возжелал обладать всем. До чего я жалок! Кусок плоти! Я инструмент для удовлетворения! Я счастлив до такой степени, что не боюсь умереть!»

― Что-то я поняла, что до ужаса хочу есть, ― буднично изрекла Микаса, нехотя выбираясь из-под Эрена и опустила стопы на прохладный пол.

В первые несколько секунд он даже не понимал, что к нему обращаются. Встрепенулся и сел на постели, мотнув головой, чтобы отогнать морок назойливых мыслей.

― У тебя когда-нибудь было чувство, что ты знала меня в другой жизни? ― Эрен сам не поверил, что его рот это произнёс.

― Э-м… Не хочу сбивать твой романтический настрой, но для меня это уж слишком хрустящий на зубах сахар. ― Микаса издала снисходительную усмешку, какой обычно одаривала узость кругозора Эрена.

― Это что, именно так прозвучало? ― сконфуженно процедил он.

― Не знаю. А ты спрашивал на полном серьёзе?

― В некотором роде…

― Если так, то я стараюсь не зацикливаться на подобных ощущениях.