так, как того требует закон. Видит Нема, о нем в этой дыре часто забывают.

Губы сэра Герольда скривились.

– Вы хотите, чтобы мы провозились с вашим арестом, вернулись в здание стражи, выслушали пустые речи вашего законного представителя – и все это в то время, пока похитители держат у себя внука Императора?

– Да, именно этого я и хочу.

– Вы ведь понимаете, что вам от этого будет лишь хуже. Вы только усилите подозрения.

– Ох, а не пойти бы вам к Казивару! Либо арестуйте меня, либо оставьте в покое. Без законного представителя я больше ни слова не скажу.

Сэр Герольд сплюнул.

– Как пожелаете. – Он кивнул двум стражникам, которые грубо схватили кожевника и увели прочь. Тот даже не сопротивлялся. Я с презрением смотрела ему вслед. Конечно, он был прав; будучи гражданином Совы, он имел полное право поступить так, как поступил. Но у меня сложилось впечатление, что кожевник пошел на это не потому, что искренне хотел посоветоваться с юристом, а потому что его гаденькая душонка просто обрадовалась возможности потратить день чужого времени. В тот миг, учитывая все случившееся, это казалось мне непростительным. К тому же я почувствовала себя немного виноватой. Ведь именно мои вопросы окончательно закрыли перед нами эту дверь.

Когда кожевника увели подальше, сэр Герольд повернулся ко мне.

– Прекрасная догадка. Жаль, что она не помогла.

– Я сегодня не в себе и, боюсь, не понял твою мысль, – произнес сэр Радомир, лениво почесывая Генриха за ушами. Огромный, могучий пес, способный рвать на куски взрослых людей, дрожал и урчал от удовольствия.

– Подумайте хорошенько, – сказала я. – Если княжич и его стража действительно порой посещают дубильни – хотя я вообразить не могу зачем, – то ничего странного в этой истории нет. Но если обычно они приходят в мастерскую, а сегодня с какой-то стати отправились в дубильни, то это может означать, что их планы в последнюю минуту изменились.

– Кто-то нарочно постарался увести их с маршрута, – подхватил сэр Герольд.

Я кивнула.

– Именно так.

– Нема, ну и хитро же работает твой ум, – проворчал сэр Радомир. Тяжело вздохнув, он указал на удаляющихся стражников и кожевника. – Если ему что-то известно, то эти сведения нужны нам сейчас, а не вечером и не завтра.

– Думаю, в ближайший час или два сэр Конрад все из него вытянет, да так, что мозги потекут через нос, – сказала я. – Кожевник забыл, что в нашем распоряжении есть целая Ложа Правосудий, и до нее рукой подать. Пусть попробует спрятаться за своими драгоценными правами и законами.

Уже произнося это, я почувствовала всю иронию подобных насмешек. Всего день назад я жаловалась на Вонвальта, который, отправляя Кейдлека на пытки, говорил то же самое. Недолго думая, я убедила себя, что ратую за справедливость, в то время как сэр Конрад поступился своими моральными принципами. Но с моей стороны это было чистейшим лицемерием.

Сэр Герольд огляделся. День клонился к вечеру, и район уже накрыла тень от Дворца Философов, который загородил собой солнце.

– Сэр Конрад был прав, – сказал шериф Совы, глядя на то, как имперские гвардейцы уводят на допрос кожевников и других ремесленников. – Мы теряем время попусту.

– А собака нам не поможет? – спросила я, поворачиваясь к сэру Радомиру и Генриху. У пса в зубах была зажата жирная черная крыса. – Нема, – вырвалось у меня, и я скривилась от отвращения, когда он проглотил ее почти что целиком.

Сэр Радомир присел рядом с Генрихом на корточки, снова потрепал его по голове и почесал под подбородком.

– Даже не знаю, – пробормотал бывший шериф, сверля взглядом череп пса, словно надеясь увидеть его мысли.

– Как он учует что-нибудь в таком зловонии? Преступники словно нарочно выбрали это место, чтобы помешать собакам. – Сэр Герольд замолк, обдумывая сказанные им же слова. – Да, – наконец буркнул он себе под нос. – Скорее всего, именно на это они и рассчитывали.

– И все же попробовать можно, – заметил сэр Радомир. – Император говорил, что пес знает запах мальчика.

– Я вас не останавливаю, – с толикой нетерпения сказал сэр Герольд.

Сэр Радомир склонился к уху Генриха и нерешительно произнес:

– Где княжич Камиль? Ну-ка, ищи.

Генрих навострил уши. Затем огляделся и начал принюхиваться к воздуху.

– Клянусь Немой, – сказал сэр Радомир, вставая. – Неужели сработало?

Генрих побежал мимо колодцев обратно к Баденской улице. Мы все переглянулись и, не говоря ни слова, пошли за огромной овчаркой. Сначала мы ступали медленно, но затем, когда Генрих перешел на бег, взволнованно ускорились. Однако наши надежды быстро рассеялись, когда мы увидели, что пес просто мчится обратно к Императорскому дворцу. Мы перешли на шаг.

– Проклятье, – выругался сэр Герольд и невесело рассмеялся. Облаченный в доспехи, он слегка запыхался. – Я и в самом деле подумал, что он взял след.

Мы молча стояли, глядя на поток прохожих, которые шли мимо нас в обе стороны. Мне казалось, будто мы находимся в центре мира, на самой вершине истории; но для граждан Совы мы были пустым местом. Большинство, минуя нас, лишь мельком бросали в нашу сторону взгляды, слишком занятые своими делами.

– Не знаю, нужны вы сейчас лорду-префекту или нет, но я вас больше не задерживаю, – сказал сэр Герольд мне и сэру Радомиру.

Сэр Радомир кивнул.

– Хорошо, – ответил он. – Осмелюсь предположить, что мы скоро снова увидимся.

– Да уж, – пробормотал сэр Герольд и пошел обратно к зданию стражи. Мы смотрели ему вслед.

– К Великой Ложе? – спросила я, охваченная унынием и дурными предчувствиями.

– Да, идем, – согласился сэр Радомир, обращаясь к каменным плитам – перед этим он согнулся пополам, чтобы перевести дыхание. Затем бывший шериф выпрямился. – Только, ради Немы, помедленнее, – попросил он, и мы отправились искать Вонвальта.

* * *

– Сэр Герольд приказал отвести его в здание стражи? – спросил нас сэр Конрад, когда я рассказала ему, что произошло с кожевником.

Мы нашли его в кабинете магистра в Великой Ложе. Брессинджера здесь не было, он ушел на какое-то задание, которое ему поручил Вонвальт. Сам сэр Конрад пребывал в странном расположении духа – события того дня распалили и разозлили его, но выплеснуть гнев ему было некуда. Возможно, останься рядом Брессинджер, они бы отправились в бордель, или устроили бы тренировочный бой на мечах, или даже сшиблись бы на копьях, ведь оба были опытными наездниками и в городе имелись специальные площадки для благородных господ, которые могли себе это позволить.

– Да, – ответила я.

– Прекрасно. Что ж, тогда сегодня я вытяну из него правду. – Вонвальт разгладил усы пальцами.

Позади нас отворилась дверь, и мы обернулись. В кабинет вошел раскрасневшийся от натуги Брессинджер; в руках он нес толстый