–Эй! – Леша перехватил мою ускользающую и дрожащую руку, – Так что там с твоими тараканами?

Ладони Алексея действовали успокаивающе.

– Мои тараканы сильно напуганы грузом ответственности взрослой жизни, – я пожала плечами, – Только и всего.

– И правда, ерунда, – Леша улыбался, – Мне кажется, ты слишком серьезно относишься к выпускному. Это всего лишь вечеринка.

– И я ей о том же говорю, – мама согласно закивала, – Вы на время то смотрели? Вам бежать пора! Вручение аттестатов пропустите.

Мне пришлось трижды обойти комнату, прежде чем маленькая бежевая сумочка нашлась под ворохом вываленной из шкафа одежды. Еще пару минут заняли поиски мобильного телефона. Я сама поражалась своей невнимательности, но ничего с собой не могла поделать. Внутри сжимался и разжимался узел, напоминающий о предстоящем событии.

Наконец, спустя пятнадцать минут, мы с Лешей вышли на улицу, залитую ярким солнечным светом. В этом году двадцать пятое июня выдалось на редкость жарким. Воздух был пропитан летним зноем, а одежда мгновенно прилипала к телу, стоило только нырнуть во всю эту жгучую пучину. Казалось, что солнце именно сегодня решило приблизиться к земле на максимально близкое расстояние, чтобы порадовать выпускников.

– Фу–ух, боюсь, что до школы мне не добраться, – я подхватила подол длиннющего платья и поспешила вслед за Лешей.

– Это почему же? – парень привычным жестом подхватил мою ладонь.

– Потому что на полпути от меня останется одно единственное мокрое пятнышко. Нет, я серьезно. Эта жара убивает.

– Может, стоит вызвать такси с кондиционером?

– Тогда мы точно опоздаем. Бежим?

– Ага, есть вероятность того, что потоки воздуха будут сбивать температуру… – Леша принялся шутливо рассуждать.

– Очень в этом сомневаюсь, – я усмехнулась.

Леша ускорил шаг, я не отставала. Но я не учла один немаловажный факт, на мне были туфли с десятисантиметровой шпилькой. Никто же не знал, что в такой день мне придется устраивать пятисотметровый забег с препятствиями на этих самых кошмарных шпильках.

Спустя пару минут пришло осознание всей нелепости данной ситуации. От этого я принялась хихикать. Это же надо, впервые в жизни на мне одето длинное вечернее платье, на голове красуется произведение парикмахерского искусства, на лице нанесена тонна пудры и румян вперемешку с тушью, помадой и тенями, а я в трезвом уме и твердой памяти несусь по улице, будто спортсмен на олимпийских играх.

И в это самое мгновение я, сверкая своей обнажившейся пятой точкой, запутавшись в подоле платья, полетела вперед. И если бы не Леша, то стало бы сегодня одной выпускницей меньше. Он подхватил мое тело в сантиметре от земли и попытался вернуть меня в исходное положение. Но не тут–то было.

– Мне кажется эту обувь придумали садисты чтобы издеваться над бедными девушками, – парень качал головой, выуживая вконец испорченную туфлю из ливневки.

– Вот черт! – я наблюдала за туфлей, печально махавшей мне на прощание каблуком, и злилась на саму себя, – Такое могло произойти только со мной.

– Я видел в одном фильме, что можно оторвать каблуки, и тогда туфли превратятся в эти…как их…балетки…

Вид растерянного такого милого, доброго и отзывчивого Леши казался чем–то из ряда вон выходящим. Поэтому я нацепила на лицо улыбку и сняла вторую туфлю.

– Да черт с ними, с этими каблуками. Сразу было ясно, что мы с ними не созданы друг для друга. Пойду босиком за аттестатом. Это даже лучше.

– У меня есть идея лучше, – Леша хитро подмигнул мне, а в следующее мгновение мое хрупкое тело оторвалось от земли и очутилось на руках у бывшего Одиночки.

– Что ты делаешь? Отпусти! – я принялась сопротивляться, – Я сама в состоянии идти! Ты же надорвешься!

– Ну уж нет! Неужели можно упустить такой отличный шанс поносить на руках любимую девушку…

При словосочетании «любимая девушка» сердце в груди странно сжалось, отчего по телу разлилось приятное тепло. И когда я, наконец, привыкну к этому?

Я прекратила всяческое сопротивление, и Леша, обнимая меня так, будто я была самым ценным грузом в его жизни, уверенным шагом направился в сторону школы. Хорошо хоть до нее оставалось метров триста.

Со стороны наше шествие, наверное, смотрелось очень романтично. Леша, высокий темноволосый молодой человек в элегантном костюме темно–синего цвета, нес на руках девушку в мятном платье, подол которого красиво развевался на ветру. И было совсем не важно, что лицо и волосы моего молодого человека взмокли от пота, а на моем лице, я уверена, появились предательские черные круги от косметики, да еще и платье явно уже нуждалось в стирке. На самом деле главным стало то, что весь путь до школы мы смеялись, улыбались, шутили, будто кроме нас на свете вообще никого нет. Будто мы вовсе и не опаздываем на одно из самых важных мероприятий в нашей жизни. Главным было то, что мы были вместе.

На пороге учебного заведения было пусто, а это означало, что церемония вручения, скорее всего уже началась. Все еще хохоча, мы направились прямиком в спортивный зал, который единственный мог вместить в себя такое огромное количество собравшихся выпускников, их родителей, родственников, друзей, да и просто пришедших поглазеть на очередное зрелище.

На пороге спортивного зала дежурила раскрасневшаяся Елизавета. Ее глаза метались из стороны в сторону, а руки нетерпеливо теребили подол темно синего изящного платья. В ее волосах сегодня красовалась небольшая темная шляпка с перьями, а длинные густые каштановые волосы спадали каскадом на левое плечо. Сегодня она больше напоминала голливудскую актрису, чем обыкновенную выпускницу.

– И где вас черти носят? – глаза подруги чуть не выпали из орбит от удивления, – Что за новости? Дорошенко, ты что, блин, решил поиграть в рыцаря? Вы вообще в курсе, что церемония начнется через три минуты?!

Я спрыгнула с рук Алексея.

– У нас по дороге случилась одна неприятность…

– Туфли! – Лиза, конечно же, заметила отсутствие на моих ногах обуви, – Где ты умудрилась их потерять?

– Это совершенно скучная и абсолютно неинтересная история, – Леша подтолкнула нас с подругой в сторону входа, – Дамы, спешу вам напомнить, что через пару минут Еве нужно будет выступать перед публикой, так что лучше нам прямо сейчас начать пробираться к одноклассникам.

Да, да, да… Мне нужно было выступить с прощальной речью перед всей этой публикой от лица нашего выпуска. Весь день я старалась не думать об этом ужасающем факте, но вот настал тот самый момент, когда об этом факте нельзя было больше забывать. Если у кого–то возник вопрос, почему в ораторы выбрали меня? То ответ был предельно прост: потому что в этом выпуске я была единственной золотой медалисткой, так что у нашей классной руководительницы и выбора–то особого не было. В ином случае, разве позволили бы мне выступать? Думаю, нет.