– Как себя ведет Джек? – с тревогой задавал он один итот же вопрос.

– Все в порядке, – неизменно отвечала Мэдди.

Она не лгала. Хотя не могла бы сказать, что счастлива,однако и опасности тоже не ощущала. Как правило, после особенно отвратительныхсцен и оскорблений Джек на некоторое время остывал и вел себя сносно. Он какбудто хотел показать, что это все игра ее больного воображения. Как сказаладоктор Флауэрс, он разыгрывал известную классическую схему: вздумай Мэддикому-нибудь на него пожаловаться, она не только выглядела бы, но и чувствовалабы себя ненормальной. Вот и сейчас, в Виргинии, он вел себя именно так. Делалвид, будто его нисколько не трогает внезапное появление ее дочери, хотя изаметил, что в Мемфис Мэдди ехать не стоит: ее там могут узнать, да и вообщетам слишком жарко, и, кроме того, ему не хочется отпускать ее от себя. Онбольше обычного занимался с ней любовью, однако теперь вел себя при этомгораздо нежнее и бережнее. Так что теперь ее жалобы на его безобразноеповедение в Париже прозвучали бы просто глупо. Мэдди ни о чем с ним не спорила.Правда, доктор Флауэрс ее предупредила, что это уже само по себе может вызватьу него подозрения. Тем не менее, Мэдди не лгала, когда сказала Биллу, чточувствует себя в безопасности.

– А как продвигается книга?

Он докладывал ей об этом каждый день.

– Закончена! – с гордостью заявил он перед возвращениемв Вашингтон.

– Не могу поверить! Так хочется скорее ее почитать.

– Это не очень веселое чтение.

– Я знаю. И все равно я уверена, что это замечательнаякнига.

Странно, но Мэдди ощущала гордость за Билла.

– Я вам дам экземпляр рукописи, как только ееперепечатают. Мне и самому не терпится услышать ваше мнение.

Наступило странное напряженное молчание. Билл не решалсясказать ей о том, что все время о ней думает, постоянно тревожится за нее.

– Не могу дождаться того момента, когда снова увижувас, Мэдди. Я так беспокоюсь за вас.

– Не стоит, у меня все в порядке. В следующий уик-энд яувижусь с Лиззи. Она собирается приехать в Вашингтон. Я вас с ней познакомлю. Ястолько ей о вас рассказывала.

– Не могу себе представить, что вы ей обо мне моглирассказать Я ей, наверное, покажусь каким-нибудь доисторическим монстром,неимоверно скучным.

– А вот мне вы кажетесь очень интересным человеком. Вымой самый близкий друг, Билл.

Действительно, он стал ее единственным другом, первым задолгие годы. Не считая, конечно, Грега. У того появилась новая подружка, но всеравно он звонил ей из Нью-Йорка, когда удавалось прорваться. Они уже поняли,что Джек перехватывает его звонки и никогда не сообщает о них Мэдди. С Билломони были более осторожны и тщательно выбирали время для телефонных разговоров.

– И вы тоже... Вы для меня человек особенный... Билл незнал, что сказать. Он сам не мог разобраться в своих чувствах. Она для него идруг, и вроде дочери... и женина... Мэдди ощущала то же самое. Поройчувствовала себя Биллом как с братом, а иногда не могла разобраться в странныхчувствах, которые он в ней вызывал, и это ее пугало. Ни из них пока не решалсядаже попытаться вслух определить свои чувства друг к другу.

– Давайте встретимся на ленче до заседания комитета впонедельник.

– С удовольствием.

В последний уик-энд в Виргинии Джек очень ее удивил. Принесей цветы из сада, подал завтрак в постель, ходил с ней в долгие далекиепрогулки и неустанно говорил о том, как она ему дорога и как много для негозначит. Занимаясь с ней любовью, он теперь вел себя нежнее и ласковее, чемкогда бы то ни было. Все оскорбления и унижения, боль прежних днейдействительно теперь казались лишь плодом ее воображения. Мэдди сковачувствовала себя виноватой – за все то, что она наговорила о нем Биллу, Грегу идоктору Флауэрс. Сейчас ей хотелось исправить неблагоприятное впечатление омуже, о ее любящем муже, которое могло остаться у этих людей с ее слов. Можетбыть, это действительно только ее вина? Может, она сама вызывала его нанасилие? Когда она с ним хороша и когда он этого хочет, он такой приятный,неотразимый.

На следующее утро после возвращения в Вашингтон онапопыталась объяснить все доктору Флауэрс.

Та ответила ей неожиданно резко:

– Осторожно. Мэдди! Посмотрите, что происходит. Выснова позволили ему заманить себя в ловушку. Он наверняка понял, о чем выдумали, и теперь всячески старается доказать, что вы не правы. И что еще хуже,старается заставить вас почувствовать себя виноватой.

В описании доктора Флауэрс Джек выглядит настоящим злодеем,да еще и дьявольски хитрым к тому же, подумала Мэдди. Просто Макиавелликакой-то... Сейчас она ощущала жалость к мужу и раскаяние. Ведь это она самаего таким изобразила, и доктор Флауэрс ей поверила.

Биллу за ленчем она ничего не стала говорить, опасаясь тойже реакции, что и у доктора Флауэрс. Вместо этого они говорили о его книге.Несколько месяцев назад он продал рукопись издателю через литературного агента.

– Какие у вас планы на осень? – осторожно спросил он,надеясь услышать, что она собирается расстаться с мужем.

Мэдди ни словом не упомянула об этом за ленчем. И выглядитона сейчас счастливее, чем когда-либо, заметил он. Билл ее такой никогда еще невидел. Кажется, у нее все хорошо. И, тем не менее, он по-прежнему испытывалтревогу. Так же, как и доктор Флауэрс, он опасался, что Джек снова заманил ее вловушку, в которой собирается держать всю жизнь, то мучая и оскорбляя, тосмущая неожиданными сменами настроения, пока она не дойдет до того, что совсемзапутается.

– Хочу попытаться снова поднять нашу телепередачу напрежний уровень. Сейчас рейтинги катастрофически упали. Я думала, что это из-заБрэда, но Джек считает, что я тоже никуда не гожусь и мне надо поработать надсобой. По его мнению, мои репортажи скучны. Осенью я собираюсь подготовитьнесколько материалов, посмотреть, нельзя ли вдохнуть в передачи новую жизнь.

Ну вот, так он и думал. Джек снова обвиняет ее в том, в чемона не виновата. И она безоговорочно ему верит. Не потому, что глупа, просто онее словно гипнотизирует. Когда ему нужно, он может быть невероятноубедительным. Если не знать, по какой схеме он действует, если смотреть состороны, невозможно ничего заподозрить. А Мэдди, наоборот, слишком близка кнему, чтобы разглядеть правду.

После ленча Билл с трудом поборол искушение позвонить докторуФлауэрс и поговорить с ней о Мэдди. Он понимал, что теперь, когда Мэддифактически стала ее пациенткой, врачебная этика не позволит доктору Флауэрсобсуждать ее дела с кем бы то ни было. Остается лишь со стороны наблюдать затем, что происходит с Мэдди, а в случае необходимости вмешаться. Сейчас нетникакой возможности ей помочь. Снова та же ситуация, что и тогда, с Маргарет...И какой страшный исход. Но нет, сейчас он не повторит прошлой ошибки. Не станетвмешиваться, чтобы не спугнуть врага. Он понимал более, чем кто-либо, что Джекочень опасный противник, что он дьявольски изощренный садист. Остается тольконадеяться, что на этот раз Биллу удастся сохранить терпение и спасти Мэдди.