– Не уйдёшь, гад! – хрипела висящая буквально у него на хвосте женщина.

И равнодушное эхо распространяло аудиоинформацию стремительной погони по всей казарме.

– Она догоняет!

– Спасите!

– Не тормози!

Отобрать у Буженины сумочку оказалось не так просто, как рассчитывали дикари. Ну, то есть сначала всё шло по плану: Иголка договорился с подругой о встрече, предложил «пообщаться», пока семья таращится «на это глупое шоу», явился в указанную комнату с бутылкой отличного виски, за что был милостиво допущен к тесному контакту, но стоило ему заговорить о деле, как начался скандал. Буженина не стала вдаваться в подробности: услышала «сумочка», сообразила, что речь идёт о недавнем подарке, и впала в ярость.

– Да не нужна мне твоя сумка, дура! – попытался объясниться задыхающийся Иголка. – Что я с ней делать буду?

– Бомбочке подаришь! Ты к ней подкатывал!

– Ни к кому я не подкатывал!

– Я всё знаю!

– Не нужна мне сумка!

– Ты кого сукой назвал?

– Не нужна сумка!

– Тогда зачем явился?

– К тебе!

– За сумкой?

Буженина размахнулась и врезала бойцу по спине. Той самой сумочкой, разумеется. Удар получился не сильным, но показал, что любимая рядом, и потому вызвал у Иголки очередной приступ панической атаки.

– Кто-нибудь остановите её!

Однако «кто-нибудь» не слышали, поскольку бежали впереди незадачливого любовника.

– Зачем тебе сумочка?

– Сумка не нужна! Расчёску отдай!

– Что ты ею брить будешь?!

– Ею не бреют!

– Идиот!

– Сама такая!

– Ща я тебе покажу, какая!

Спасающийся Иголка искренне думал, что пропал. Дружки мчались впереди, не желая попасть под горячую руку известной всей семье девицы. Озверевшая Буженина топала так, словно готовилась сожрать любовника живьём, уже второй раз дотягивалась до него сумочкой, и в голове несчастного бойца билась одна-единственная мысль: «Суки!» Относящаяся абсолютно ко всему происходящему: и к дружкам, и к Буженине, к фургону, подвигу, взорвавшейся ведьме, оборзевшей Мамане, нахальной Сопле… в общем, ко всему, что привело его, такого умного и замечательного, в этот идиотский коридор, по которому нужно бежать, чтобы спастись от смерти.

Но Иголка поторопился проклясть друзей. Необходимость подвига Копыто понимал всем своим существом, от кончика ятагана до краешка красной банданы, и потому, убедившись, что они с Контейнером достаточно отдалились от буйной Буженины, остановился и велел готовить засаду. Здоровяк подчинился, несмотря на то, что больше всего на свете ему хотелось продолжать бегство…

– Сейчас!

Замысел не отличался сложностью, но именно его простота гарантировала предприятию успех. Копыто и Контейнер заняли позицию на перекрестке, и когда к нему подбежала клацающая зубами женщина, заплели ей ноги боло, а когда Буженина покатилась по полу, догнали и быстренько, пока не опомнилась, перемотали скотчем, сделав похожей на мумию.

После чего поднялись и, посмотрев друг на друга, с гордостью улыбнулись:

– Мы это сделали!

– Убью, кретины! – заверещала женщина, отчаянно извиваясь на грязном полу и пытаясь то ли разорвать, то ли растянуть путы. – Всех закопаю, суки!

– Давай быстрее, пока она не перешла к проклятиям, – нервно попросил Контейнер.

– Она не ведьма, – напомнил Копыто.

– Все бабы – ведьмы.

Оспаривать это заявление никто не стал: Иголка шумно дышал, пытаясь восстановить дыхание после забега, а уйбуй опасливо потянулся к сумочке.

– Глаза выцарапаю, тварь! Импотентом сделаю!

– Как?

– Найду и сделаю, тварь! Ночью приду…

– Копыто, давай скорее! – едва не разрыдался Контейнер. – Она ведь и впрямь явится.

– Сейчас…

– Иду, иду… – Но было видно, что Копыто очень не хочет приближаться к стреноженной Буженине.

– Подожди, я сам.

Иголка понял, что храбрый уйбуй будет долго примеряться к сыплющей проклятиями женщине, отодвинул его в сторону, наклонился и заглянул в сумочку.

– Скотина!

– Её здесь нет, – уныло сообщил Иголка. И тут же обратился к любимой: – Где расческа, сладкая?

– Что ты ею брить будешь?

– Ты это уже говорила!

Буженина изогнулась и с необычайной точностью плюнула Контейнеру в физиономию. Тот утёрся и с опаской спросил:

– Она не ядовитая?

– Обычно я пользуюсь презервативами, – припомнил Иголка.

– На голове? – растерялся Контейнер.

Копыто хмыкнул.

– Доктор тебе точно потребуется, – пообещала Буженина неизвестно кому.

Здоровяк принял сообщение на свой счёт и в ответ поведал:

– У меня есть пистолет.

– Мушку спилить не забыл?

Контейнеру стало совсем грустно.

– Где расчёска? – Иголка попытался вернуть разговор в конструктивное русло.

– Кому ты хочешь её подарить, скотина?

– Она нам нужна, – сообщил Копыто.

– Что вы будете ею брить, импотенты?!

– Мля, Иголка, ты не мог влюбиться во что-нибудь поумнее? – осведомился уйбуй, поражаясь тому, как мог он родиться в подобной семейке.

– Влюбиться? – удивилась Буженина. И на мгновение перестала вырываться.

Но притупить бдительность опытных вояк ей не удалось, и к пленнице никто из них не приблизился.

– Где расчёска? – холодно осведомился Копыто с безопасного расстояния. – Я не Иголка, я цацкаться не стану, а сразу повешу.

– Виселица занята, – напомнил Иголка.

– Тогда пристрелю.

– У меня есть пистолет, – здоровяк подумал и добавил: – С мушкой.

– Выкинула я твою расчёску, гад, – ответила Буженина, наконец-то сообразив, что сопротивление бесполезно и пытать её будут до тех пор, пока не узнают о судьбе странного предмета, который женщина отыскала на дне сумочки.

– Куда?

– На кучу, – более спокойно ответила Буженина, удивляясь глупому вопросу. – Куда же ещё?

– Проклятье! – Именно этого ответа Копыто и боялся. Он помолчал, вновь вздохнул и покосился на переставшую вырываться женщину: – Если мы тебя развяжем – драться будешь?

– Не буду, – подумав, ответила Буженина. И покосилась на Иголку. – Он всё равно ко мне явится сегодня. – Боец вздрогнул и втянул голову в плечи. – Или завтра.