Контейнер хмыкнул.

– И вот тогда мы с ним поговорим.

Копыто кивнул и принялся распутывать боло.

* * *

Государственная мусорная куча Южного Форта была легендой Красных Шапок, источником миазмов и гордости. И некоторые жители Тайного Города вполне серьёзно утверждали, что не куча некогда зародилась во дворе Форта, а штаб-квартира дикарей была выстроена вокруг этого удивительного места – в которое летело всё, что не пригодилось Красным Шапкам или было признано испорченным. Летело, но не исчезало, а слеживалось, спрессовывалось и смешивалось в нечто запредельно необыкновенное, а главное – вечное. Но при этом – дурнопахнущее. Одновременно государственная куча служила складом, из которого дикари извлекали подходящие случаю предметы, чтобы вновь пустить в дело: старая одежда, сломанное оружие, запчасти для мотоцикла, затвердевшая еда, которую можно использовать в качестве сухого пайка – в куче можно было отыскать всё, что угодно, и потому некоторые Шапки её боготворили. И рассказывали, что в Пьяное Полнолуние из кучи обязательно является Даритель Виски, благодаря которому в мозгах Красных Шапок зародился разум, и если его дождаться, а потом выпить три предложенных им стакана за три секунды, то в благодарность Даритель наградит смышлёного верующего знанием Великого Рецепта, позволяющего без всякой магии обращать в виски любую жидкость. Правда, дикари всегда путались в вычислении Пьяного Полнолуния, поэтому дежурили у кучи при каждом, но пока никому не удалось уговорить Дарителя проставиться. Но ходили по Форту и другие истории: о том, как куча с чавканьем поглощала зазевавшихся бойцов, и ужасные крики из дурнопахнущих глубин мешали спать их друзьям и близким; о том, как свистел в ней в минуты опасности мусорный ветер, отпугивая врагов от нападения на Форт; и о том, как тараканы-мутанты разбегались по округе и возвращались с украденным у челов продовольствием.

Вот в какое легендарное место вредная Буженина выбросила важную расчёску.

– Лезь, – распорядился Копыто, нервно поглядывая на кучу.

Он в россказни о поглощении не особенно верил, но иногда, по трезвости, ему казалось, что государственная куча живая и хрипло дышит в ожидании жертвы, и в такие моменты уйбую хотелось оказаться от неё как можно дальше. Иголке – тоже, поэтому услышав приказ, он отрицательно замотал головой и попытался отказаться:

– Нет.

– Лезь, сказал.

– Почему я?

– Потому что это ты важную улику дуре-Буженине подарил, – объяснил Копыто. – Полезай.

– А кто вообще эту важную улику в Форт притащил? – ответил боец. – Не полезу.

– Ещё не притащил, – заметил уйбуй. – Вот притащишь, тогда и поговорим.

– Не стану! – отрезал Иголка. – Я расческу добыл, а в куче пусть Контейнер пропадает.

– Почему я? – возмутился здоровяк.

– Тебя не жалко.

– Это тебя не жалко!

– Ты ещё поспорь со мной.

Контейнер сжал кулаки, намереваясь прибить старого друга, оказавшегося не таким уж и другом, Иголка потянулся за ятаганом, но Копыто ухитрился остановить назревающее побоище.

– Тихо!

– Что опять?

– Сам решил полезть?

– Всем тихо! – повторил Копыто и умильно улыбнулся девочке, сжимающей в руке ту самую расчёску. В том, что это была та самая расчёска, уйбуй не сомневался – этот аксессуар в Южном Форте встречался не часто, даже на куче. – Девочка, как тебя зовут?

– Колбаса, – подростковым басом ответил ребёнок, глядя на уйбуя подозрительно.

– Скажи, Колбаса, где ты отыскала эту странную и никому не нужную вещь?

– Там, – девочка кивнула в сторону кучи, но взгляд от уйбуя не отвела и на всякий случай сделала шаг назад.

– Дашь мне её поиграть?

Что такое дать «поиграть» взрослому дяде, она хорошо понимала: добычу отнимут, а ей самой дадут пинка и велят не путаться под ногами. Поэтому в ответ на просьбу прозвучало короткое:

– Десятка.

Девочка определила размер своих притязаний и стала с интересом ожидать развития событий.

– Да что ты с ней разговариваешь?! – возмутился жадный Иголка. – Надо просто отобрать…

– Тихо!

Поняв, что силы не равны, умная девочка сделала то, чего больше всего опасался Копыто: сделала ещё пару шагов от бойцов и замахнулась, показывая, как далеко сумеет забросить вожделенную расчёску в кучу семейной Вечности. По всему выходило, что далеко, поэтому уйбуй пнул тупого подчинённого ногой и завопил:

– Я дам десятку! – Иголка, матерясь, растянулся на булыжнике двора. Контейнер обидно заржал. А Копыто помахал перед девчонкой банкнотом: – Вот она.

– Двадцатка, – громко сказала умная Колбаса, продолжая направлять расчёску на кучу.

Уйбуй тихо выругался, но все-таки добавил вторую купюру, и обмен состоялся.

* * *

Москва, проспект Мира,

8 июля, пятница, 00:39

Проспект Мира располагался в глубине зоны Зелёного Дома, недалеко от тщательно охраняемого Лосиного острова, поэтому молодые люды чувствовали себя на этой территории свободно и абсолютно уверенно. Собравшись «немного погонять», они привычно назначили точкой сбора площадку, неподалеку от «Рабочего и Колхозницы»: огородили большую её часть оранжевыми заборчиками ремонтников и навели на внутреннее пространство морок, заставив обычных челов видеть снятый асфальт, ямы и вынутые из них трубы. Обычные челы видели, что идёт плановый ремонт коммуникаций и не проявляли к площадке никакого интереса. И даже представить не могли, что почти каждую ночь к «Рабочему и Колхознице» съезжаются «раскачанные» автомобили любителей погонять на скорости, и не просто погонять, а с применением магии.

В эту «гоночную» ночь у памятника было неимоверно шумно. Рычали двигатели, визжали шины – кто-то, не удержавшись, хвастался навыками вождения, закручивая машину по асфальту, где-то спорили, где-то смеялись, обсуждали предстоящий заезд и делали ставки. И ставки немаленькие. На молодежные «Ярославские гонки» съезжались люды из всех восьми доменов, считалось, что они выступают за свой флаг – пусть и неофициально, поэтому заезды проходили бурно и по-спортивному зло.

– Начинаем, как всегда, в час ночи, – громко объявила Богдана, поднявшись на импровизированный подиум, который люды соорудили из широкой доски и двух урн. – На сегодня зарегистрировалось шестнадцать пар, по две машины от домена, поэтому устроим два заезда. Правила вы знаете: первыми добраться до МКАД.

– Как будем делиться? – выкрикнула представляющая Перово Душка.

– Как всегда: жребий, – ответила Богдана. – Представители одного домена тянут спички: длинная – первый заезд, короткая – второй.

– А если я хочу посоревноваться с подругой?

Душка поссорилась с Белой и хотела доказать, что той ещё рано повышать голос на выпускницу школы Золотой Горы.