у нее в спальне раз в неделю и зарабатывал себе прощение, а заодно и разрешение на будущие загулы. Кроткая, верная женушка так боялась потерять свое породистое счастье, что была готова на все, лишь бы он дышал ей в лицо дорогим перегаром, пусть даже раз в неделю.

Митя не мог оторвать глаз от своей прекрасной невесты, впрочем, как и остальные мужчины на свадьбе. Глафира, как всегда, держалась горделиво, не обращая внимания на плотоядные взгляды модных столичных повес. Молодые так долго ждали этот день, так были счастливы соединиться наконец брачными узами вопреки всем ультиматумам со стороны Митиной семьи. И что же? Отчего они не чувствовали полного триумфа? Как будто все эти гости – пустые прожигатели жизни – обесценивали праздник. Митя вспоминал многочисленные елисеевские свадьбы, на которых ему довелось побывать, – как его тогда раздражали традиции и обряды, которые старики пытались соблюдать. А сейчас ему безумно хотелось, чтобы открылась дверь и в залу вошла шумная, безвкусно наряженная тетушка. Она бы сейчас же навела свои порядки и всех бы заставила плясать под свою дудку. Но он бы точно знал, что есть среди этой толпы человек, который его действительно любит.

Но дверь не отворилась, и Мария Степановна не пришла на свадьбу.

Как только позволило приличие, Митя забрал Глашу и увез на своем новом автомобиле домой. На следующий день молодожены отправились в свадебное путешествие за границу.

V

Гриша приехал без предупреждения в Москву. Его постоянно звал управляющий магазином, Сергей Кириллович, но в этот раз дату своего визита Елисеев не сообщил. С самого открытия он выслушивал восторженные отзывы о своем творении. Но ему очень хотелось посмотреть на работу магазина со стороны. Как будто бы он сам был простым покупателем.

Григорий Григорьевич зашел в магазин через пару часов после открытия, приказав здоровенному швейцару, моментально узнавшему его, молчать.

В магазине было довольно много покупателей, поэтому хозяину удалось какое-то время понаблюдать за всем происходящим незамеченным.

Одна из покупательниц сразу направилась в рыбное отделение.

– Чем сегодня полакомите, Петр Савельич? – поинтересовалась она вместо приветствия.

– Доброго дня, Мария Владимировна, – слега поклонился даме продавец, – могу предложить свежайшего омара да икорку белужью. Слабосоленая, как вы изволите предпочитать. Рекомендую попробовать копченую нельмушку. Вчера его превосходительство Владимир Сергеевич брали, так с утра уж за второй порцией прислали…

– Пожалуй, заверните. Попробуем.

– Понравились ли вам маринованные налимьи печенки, которых брали третьего дня?

– О да! Они были божественны! Как только получите снова, сразу же сообщите. Мы возьмем еще.

– Непременно. Не извольте беспокоиться.

Гриша был очень доволен. Продавец не лебезил, стараясь понравиться. Вел себя с достоинством, но делал все возможное, чтобы покупатель был окутан заботой и остался доволен.

У фруктов крутился нерешительный пожилой мужчина. Он перебирал быстрыми тонкими пальцами манго, маракуйю, персики, словно пианист порхал по клавишам. Выглядело, как будто он пытался найти хоть какие-то изъяны в плодах. Молодой, симпатичный продавец с задорными усиками наблюдал за покупателем с плохо скрываемой брезгливостью.

– Могу я вам помочь? – натянув фальшивую улыбку, подошел продавец к мужчине.

– Нет, благодарю… Я, пожалуй, ничего не возьму сегодня… – извиняясь, залепетал посетитель.

Продавец повернулся к клиенту спиной и отошел к своему коллеге, который только что наилучшим образом обслужил другого покупателя.

– Я бы запретил приходить сюда нищете, – зло прошептал молодой человек, но Елисеев все прекрасно услышал, – лишь глазеют да трогают все. Ничего не покупают. Гнать таких нужно в шею!

Второй продавец строго глянул на своего молодого коллегу и кивком головы показал на нового покупателя, подошедшего к фруктам, отправляя юношу продолжать работу.

Тут в зал зашел Сергей Кириллович. Как рачительный хозяин он цепким взглядом вылавливал недочеты и тут же, не привлекая внимания, устранял их – то выкладку поправит, то велит заменить фартук с пятнышком у продавца, в кондитерском отделе крошки разглядел. Все моментально исправлялось. Он, конечно же, заметил Елисеева, и начался переполох.

– Как же, Григорий Григорьевич! Что же вы не сказали! Мы бы встретили! – всполошился Сергей Кириллович.

– Ничего-ничего. Я просто хотел сделать сюрприз. Надеюсь, приятный.

Сергей Кириллович забрал Елисеева и отвел в его кабинет. Там они обсудили несколько горящих вопросов, одним из которых была борьба с грызунами. Стандартные методы борьбы не были эффективными. Но окорока и колбасы нужно было спасать. Иначе это грозило существенными убытками магазину.

– Кошки, мышеловки и капканы – бесполезны, – жаловался Сергей Кириллович. – Крысиный яд мы не можем использовать. Боже упаси, на продукты попадет и кто-нибудь потравится…

– Безусловно! Яды не применять ни в коем случае!

Гриша задумался, словно что-то пытался вспомнить.

– Серей Кириллович, а пошли-ка кого-то найти собак-крысоловов. Не помню названия породы… с такой челюстью, как у крокодила, – Гриша руками изобразил зубастую пасть и расхохотался.

К вечеру собаки были доставлены. После закрытия в кладовой копчености и окорока подвесили под потолок, под ними поставили длинные столы, на которые посадили собак, и закрыли помещения на ночь.

Покончив с кладовыми, собрали персонал в торговом зале. Григорий Григорьевич вышел к ним с речью.

– Вы работаете в лучшем, без преувеличения, магазине Российской империи. Это большая честь, но также и серьезная ответственность. Полагаю, все понимают, как важно для сохранения реноме магазина оставаться на высочайшем уровне обслуживания. Хамства и неучтивости по отношению к покупателям я не потерплю! Как не потерплю и воровства в собственном магазине! Вы получаете достойное жалованье, которому многие могут позавидовать, и нужды красть у вас быть не должно, – Елисеев вздохнул, переходя к дисциплинарным мерам. – Сегодня нам придется расстаться с некоторыми работниками, которые, к большому нашему сожалению, не оправдали оказанного им доверия. За ненадлежащее отношение к покупателям увольняется продавец Матвей Иванович Яковлев. За регулярные мелкие кражи – работник колбасного цеха Василий Карпович Семенов. Сергей Кириллович, выплатите им жалованье за сегодня и проводите.

– За что? – возмутился Матвей – тот самый молодой продавец с задорными усиками. – Я всегда крайне вежлив! Это произвол!

– У меня сегодня была прекрасная возможность понаблюдать за вашей вежливостью. Вы, кажется, считаете, что не всех нужно пускать в наш магазин и не все достойны вашего доброго отношения, – юноша начинал раздражать Елисеева своей наглостью.

– И что же в этом преступного? Приходят голодранцы, мнут нам фрукты, которые портятся из-за этого. Лучше б вы поблагодарили меня за заботу о магазине!

– Для нас все покупатели одинаково важны и мы всем рады! Без исключения! – Григорий Григорьевич повысил голос. Он не понимал, почему он вообще должен оправдываться перед этим наглецом, проговаривая очевидные вещи. – Если это кому-то неясно, можно сейчас же собрать вещи и покинуть мой магазин!

– Немедленно