следует побыть раздельно друг от друга. Это нормально, когда у людей разные интересы. Вот мои родители, казалось, были совершенно разные, а жили душа в душу. И отец часто пропадал в океане. Матушке вполне хватило бы воли привязать его к себе, и никуда не отпускать, но он бы тогда зачах на берегу.

- Мы тоже живём душа в душу. Душа в душу! – Охотнику стало тошно и больно от того, как мужчина самостоятельно накручивает на себя цепи.

К ним подплыла женщина-пампушка.

- Эрик, что-то мне нехорошо. Там я видела, торт внесли. Возьми нам пару кусков и пойдём.

- Кончено, дорогая. – Для жены у него была такая же маска, как и для всех остальных. Но ту похоже всё устраивало. Бородач повернулся к Тимуру, - разрешите откланяться, приятно поболтали!

«Да ты же меня терпеть не можешь! Я тебя за эти пару минут выбесил! Скажи ты правду, пёсья кровь! Зачем это лебезение?!»

Он проводил крепыша взглядом. «Видимо это его механизм защиты, приспособления. Сделать вид, что ты не угроза, что ты каждому лучший друг и сделаешь всё, чтобы угодить. Это не для меня. Я не готов так собой пожертвовать, хотя ему может и живётся лучше, чем мне. Но какой ценой, потерей себя?» Тимур покачал головой. «Я уж лучше буду лбом стены прошибать, чем искать обход.»

- Эй, Матиас, давай пройдёмся.

Слуга пристроился чуть сзади и слева.

- Что-то там за собрание?

- Это почтенная матрона Генриетта привела своих подопечных, дев на выдане, ищут себе женихов. А матрона приглядывает, чтобы кавалеры только с честными помыслами к ним походили.

- Ох не завидую я тем, кто не понравится матроне. Её ручищами только черепа давить.

- Не всех останавливает грозный вид Генриетты, - улыбнулся Матиас, - вон видите того красавца в зелёном камзоле и чулках с бантами? Анри Гийом, у него вполне определённая слава. После каждого бала он уходит с новой пассией. Все об этом знают, но ни его, ни его новых жертв это не останавливает. Очередная дама думает, что уж она-то сможет привязать его к себе. Замужними он, впрочем, тоже не брезгует, говорят. Видите, как на него посматривают другие мужчины?

- Тогда я поражён его везению, - хмыкнул Тимур, - или он хорошо стреляет.

- Скорее везение. От всех дуэлей он умудряется или отболтаться или откупиться.

- А вон там, группа от которой аж глаза слезятся? Там драгоценностей – пару городков купить хватит.

- Это графиня Леонора Коррадо, её сыновья, старший – ныне губернатор Тримеры Рауль Коррадо и младший – виконт Пауль. А с ими беседует как раз хозяйка этого вечера, Её Сиятельство Соланта Квеззан.

Охотник внимательно осмотрел черноволосую бледнокожую женщину лет тридцати. Она была одета в длинное чёрное кружевное платье с серебряным шитьём. Серебро же блестело в её волосах диадемой, поблескивало на тонких запястьях множеством цепочек, обвивало перстнями утончённые пальчики. Вправленные в серебро брильянты искрились под светящимися шарами, безумно удорожая простенькие с виду украшения. Будто почувствовав взгляд Тимура Её Сиятельство повернула утончённую головку в его сторону и, мужчина встретился с чёрными глазами. Сердце на мгновение замерло. Графиня вернулась к разговору с равными себе, и молодой мужчина вспомнил как дышать.

- Её Сиятельство любит серебро? – он постарался переключиться на Матиаса.

- О, да, она даже ввела моду на него в высшем свете. И не только украшения. С золотых тарелок и вилок перешли на серебряные. Но никто не смог приблизиться к чистоте серебра Её Сиятельства, у неё оно всегда блестящее, светлое, у остальных темнеет. Она лучше остальных во всём!

- Ты мне льстишь, Матиас, - мягкий чуть гортанный голос заставил вздрогнуть обоих мужчин. Графиня улыбнулась, видя их замешательство и наклонила голову, откровенно рассматривая Охотника. Брильянтовые серьги мягко звякнули. Тимур сглотнул, заложил одну руку за спину, другую прижал к животу, согнув в локте и низко поклонился.

- Прошу прощения, графиня, мы и не думали обсуждать вас.

- О, забудь, - она взяла Тимура под руку, заставив выпрямиться, - для чего ещё нужны такие приёмы, как не для того, чтобы посудачить об их участниках? Матиас, ты пока свободен.

Слуга поклонился и отошёл шагов на десять. Соланта увлекла молодого мужчину за собой по залу.

- Итак, милый юноша, как вам мой бал?

- Самое великолепное из того, что я когда-либо видел.

Графиня рассмеялась.

- Давненько я слышала столь искренних ответов, господин Лангри.

- Вы меня знаете? Или всё-таки перепутали с каким-то другим Лангри?

- Знаю, но понаслышке. Мне о вас напела одна бедная птичка, которой вы помогли.

Тимур поднял брови.

- Ксанта?

- Нет, с этой я ещё не знакома. Я смотрю спасать девиц в беде для вас обычное дело? Ну не смущайтесь, такое благородство редко в нашем жестоком мире, - она сильнее обхватило его руку, прижалась плечом. Тимур покраснел. – Я о бедной Арьяне.

- Не то чтобы я спасал конкретно её, - пробубнил Охотник, - я помогал всему городу.

Графиня вздохнула, лукаво улыбнулась.

- Вы могли её убить, как сделал бы любой другой из Анклава, но вместо этого не только оставили в живых, но и посодействовали принятию её обществом. Очень нетипичный поступок, мой милый юноша.

- Откуда вы это знаете? – Тимур остановился.

- Не будем стоять столбом, - Её Сиятельство посмотрела на кого-то из гостей и обворожительно улыбнулась, - прогулка с беседой обычна, а когда двое стоят друг напротив друга и что-то горячо обсуждает – это вызывает повышенный интерес. Не то чтобы я была против слухов об интрижке с таким загадочным молодым человеком, но всё что происходит, как я считаю, должно служить какой-то определённой цели. Даже слухи об интрижке.

Они прошли несколько шагов. Тимур старался улыбаться тем же, с кем раскланивалась графиня, но, по его мнению, у него получалось невпопад.

- Откуда я знаю? – начала Соланта, когда людей вокруг стало поменьше, - да от неё самой.

- Значит это вы та, с кем ей удалось связаться, запрашивая помощь? Вы передали письмо в Анклав, благодаря чему там узнали о ситуации, и я смог отправиться на задание.

- Верно, - графиня кивнула, серьги сверкнули брильянтами.

- Должен вам сказать, Ваше Сиятельство, что вы слишком плохого мнения об Анклаве и слишком хорошего обо мне. Не думаю, что все в Анклаве стали бы убивать… таких как Арьяна. А что