которая осталась в моей душе. Нас ведь этому учили, не так ли? Просто отпустить это дерьмо.

Он грустно улыбнулся принимая мое приглашение, и придвинулся ко мне ближе, просовывая свой член между моих бедер, смазывая его моим возбуждением.

— Понимаю, почему ты так популярна у плохих парней, — сказал он, прижимая губы к моему плечу.

Плохие парни? Я не могла понять, говорил ли он о Брэдшоу, о себе или о тёмных силах в целом, но я просто ответила: — Я не совсем ангел, сержант.

— Нет, ты определенно не он. — Он начал двигать бёдрами и трахать мои бёдра, потираясь о мой клитор. Его руки обхватили мою спину, и он обожающе прижал меня к своей груди. Моё сердце замерло, а дыхание остановилось.

Я не привыкла к нежности. Меня охватило беспокойство из-за того, как из-за него сжалось сердце.

— Но мне любопытно докопаться до сути тебя. Я хочу увидеть самые тёмные вещи, которые ты скрываешь. Хочу знать, почему монстры так любят тебя, — его голос стал хриплым, а толчки ускорились.

Я вполуха слушала, цепляясь за его грудь и крича, когда оргазм накрыл меня. Он сделал ещё несколько толчков, прежде чем кончить на мою задницу и между моих бёдер Мы лежали так несколько мгновений, только наше дыхание нарушало тишину, а наши сердца бились друг об друга.

Эрен прижался лбом к моему и поцеловал мой висок, прежде чем отцепиться от меня. Он натянул штаны и сел на край кровати. Тихо вздохнув, он провёл рукой по своим тёмным волосам.

Кем они были до того, как стали такими? Я снова задумалась об этом, наблюдая, как он делал несколько вдохов. Его разум, казалось, воевал с ним, но я не могла понять, почему.

— Я оставлю твои темные секреты в покое, если ты оставишь мои похороненными, — тихо пригрозила я. Я села и посмотрела ему в лицо. Глаза Эрена были устремлены в пол, и я не могла не восхищаться его красотой. В нём было что-то почти божественное. Я была уверена, что он чувствовал мой взгляд, но позволял мне продолжать смотреть, не привлекая к этому внимания.

— И что ты хочешь, чтобы я оставил похороненным, Банни? — Он наконец посмотрел на меня, и тьма осела на его чертах. Я изучаю его мгновение, не зная, что ответить. Его голос стал твердым, когда он пробормотал: — Мне придется похоронить тебя, если ты выкопаешь один из моих секретов.

Глава 19

Нелл

Один из солдат вражеского отряда игриво подтолкнул меня и сказал что-то, на что я не обратила внимания. За последние несколько недель он привязался ко мне, но я даже не могла вспомнить его гребаное имя.

Я знаю только номер его снаряжения: Восемь-Семь-Четыре.

Он был связистом ВВС в враждебном отряде и был назначен моим напарником во время второй учебной миссии. Нам было приказано бездействовать вплоть до дня вторжения. По крайней мере, мне это приказали, и это сводило меня с ума.

Я могла бы выстрелить в Брэдшоу уже десять раз. На этой неделе мой палец не раз задерживался на спусковом крючке при открытой возможности. Но я сохраняла терпение, ожидая момента, когда он и их новый стрелок станут честной добычей.

Если Малум думал, что я просто забуду всё то дерьмо, что они мне сделали, то они были идиотами.

Упражнения Эрена на установление связей определённо сработали, потому что без них я чувствовала себя предательницей.

Необходимость смотреть, как они смеялись и ладили с моим заместителем, пожирала меня изнутри. Бывали моменты во время ночного дежурства, когда мне казалось, что Брэдшоу видел меня сквозь кусты. Он смотрел в лес прямо на меня и тупо уставлялся, пока мой заместитель болтал ему в ухо. Он никогда не отвечал. Он только слушал и смотрел в темноту. На меня, я думала.

Вторая миссия проходила не в том же месте, что и первая, но мы всё ещё находились где-то в Скалистых горах, на час севернее.

Брэдшоу выглядел так, будто не спал, заметила я, кивнув на бесконечную болтовню Восемь-Семь-Четыре. Я уже нашла его точку входа и то место, где он будет пробираться через тренировочное поле, чтобы вызволить заложников. Ненавидела, что замечала это, но замечала. Он выглядит растрёпанным. Он никогда не выглядел таким, когда я была его напарником.

Я отодвинула в сторону ту часть себя, которая заботилась о нём, и размышляла о том, как собиралась ему отомстить. Я закрыла глаза.

— Ты знаешь, как сломать человека? Я имею в виду, действительно сломать его? — Я отчётливо помнила слова Дженкинса. Тогда я только вступила в темные силы, мне было восемнадцать.

Я покачала головой. — Нет.

Дженкинс провёл моей рукой по своей груди и положил её на своё сердце.

— Ты заставляешь его доверять тебе, заставляешь его нуждаться в тебе, а потом отнимаешь всё это.

Я отнеслась к его словам скептически.

— Как?

— Найди его слабость, какой бы она ни была, и погаси ее. — Мягкие светлые волосы Дженкинса были приглажены назад его потом после нашей тренировки. Я смотрела на него с тоской. Он был идеален — всегда такой стоический и мудрый.

Мое пустое сердце тревожно сжалось. — Даже если это человек? То, что нужно погасить?

Зелёные глаза Дженкинса потемнели, а на губах расплылась жестокая улыбка.

— Особенно если это человек. Отними у него то, что он любит, и ты сломаешь его безвозвратно. Ты бессердечная, Гэллоуз. Вот почему я беру тебя под своё крыло. Никто не понимает это так, как ты и я.

Я моргнула, отгоняя воспоминания, и заставила себя снова сосредоточиться на прицеле. Дженкинс научил меня многому, но я так и не смогла задать ему один вопрос. А что, если человек уже сломан? Что тогда?

Брэдшоу уже потушил свой свет. Он двигался, как призрак, равнодушный и готовый к резне. Он ничего не чувствовал, когда отнимал жизнь. Я была уверена, что он не моргнул бы дважды, если бы дело дошло до моего убийства.

Восемь-семь-четыре смотрел в бинокль и бормотал мне расстояния. Я подготовила винтовку для имитации резни. Но был один человек, о котором мне нужно было позаботиться до Брэдшоу. Стрелок, который, как они думали, мог заменить меня.

— Он там, на восточном хребте на два часа, — тихо сказал Восемь-Семь-Четыре, бормоча мне координаты. Я быстро нашла стрелка и усмехнулась. Это было почти нечестно по отношению к ним. Он даже не смотрел в нашу сторону. Его