на землю и в следующий миг прижала прицел к глазам.

Я попала обоим мужчинам в центр лба, и они рухнули, как мухи. Несколько оставшихся солдат попытались загрузить лодку и уплыть, но наш гранатометчик запустил ракету, попав точно в цель. Взрыв осветил ночь и прожег мне сетчатку глаз.

Я опустила взгляд на Дженкинса. Его плечо обмякло, дыхание было тяжелым. Его светлые волосы растрепались, а в прекрасных темных глазах читалась усталость.

Я упала на колени, дрожа.

— Сержант… — Мое горло сжалось. — Это моя вина. — Я попыталась снять с него снаряжение, чтобы осмотреть рану, но он оттолкнул меня.

— Я в порядке, Гэллоуз, — мягко сказал он. — Все в порядке.

Не в порядке. Я потеряла концентрацию.

— Простите, сержант. — Я виновато опустила голову, но он положил руку мне на плечо и подарил редкую искреннюю улыбку. Мир вокруг словно остановился.

— Я рад, что это была не ты.

Он провел большим пальцем по моей щеке, прежде чем заставить себя подняться. Я последовала за ним и подняла его М16.

Остальные члены Риøт ждали нас на горящих доках. Наши темные фигуры смотрелись зловеще на фоне пламени.

Дженкинс осмотрел тела, чтобы убедиться, что они мертвы. Он заставил меня встать на колени рядом с ним, чтобы научить, как заставить их исчезнуть.

— Этот был всего лишь пехотинцем, так что его может найти любой, кто придет его искать. — Я кивнула, стараясь не думать о боли, которую он, должно быть, испытывал, раз говорил так спокойно. — А этот должен исчезнуть.

— Что он сделал? — спросила я, наблюдая, как Дженкинс достал нож KA-BAR.

— Он украл секретные данные у террористов и собирался использовать их против своей страны. Он спрятал их в товарах на борту своего корабля. — Дженкинс кивнул на горящую лодку.

Я склонила голову набок. — Кто это для нас выясняет?

Дженкинс ухмыльнулся. Это была одна из его злобных ухмылок, от которых у меня бежали мурашки.

— У нас повсюду змеи, Гэллоуз. Не доверяй никому.

Мои глаза расширились.

— Никому?

Он долго смотрел на меня, прежде чем снова занялся делом — отрезал лицо мертвеца и бросил его в воду.

— Никому, кроме меня, любовь моя.

Он толкнул тело в воду, и что бы ни находилось в этих тёмных волнах, оно начало пиршество на плоти. У меня перевернулся желудок, и желчь подступила к горлу.

Дженкинс поднялся, и кровь капала с его перчаток, украшая старый деревянный причал красными пятнами. Я оглянулась на остальных из нашего отряда — они стояли на берегу, как статуи, ожидая следующего приказа.

— Ты мне доверяешь? — спросила я Дженкинса.

Его голова повернулась ко мне. Огонь позади освещал его оранжевым ореолом, подчёркивая все его прекрасные черты. Его взгляд смягчился, и он сократил расстояние между нами.

— Не уверен, что когда-нибудь смогу, — мрачно ответил он. Его рука скользнула к моему подбородку, нежно придерживая его. — Ты опасная штучка. Красивая, но опасная.

Я думала об этом на пути обратно к базе и пока позволяла Дженкинсу трахать меня в его палатке. Его сильные руки сжимали мои бёдра, заставляя меня хныкать, а его сперма вытекала из моего центра.

Прежде чем заснуть, я пришла к выводу, что красивый и опасный здесь он. Злой по-своему. Возможно, поэтому он так крепко держит меня, когда засыпал, положив голову мне на грудь. Мы были созданы друг для друга — вылеплены самой тьмой.

Я улыбнулась, прижалась щекой к его волосам и вдохнула запах хвои.

Пока я была рядом с ним, я бы последовала за ним в могилу.

Глава 21

Брэдшоу

Небо было облачным и серым. Шея чертовски болела, а в ушах звенело.

Меня ударили?

Что ты будешь делать после того, как мы получим наши карты, Кости? Голос Абрама зазвенел в моей голове. Он часто говорил о том, что он хочет сделать после нашей последней миссии, но я никогда не рассказывал ему о своих желаниях. Я всегда говорил, что не знаю. Иногда я просто молчал, позволяя жестокости моего присутствия говорить за меня. Но он всё равно улыбался — такой отстранённый и равнодушный к моей черствой натуре. Ему нравилось моё молчание так же, как мне нравилось его нежелание замолчать.

Я хотел бы быть с ним открытым. Хотел бы, чтобы я не был таким мудаком.

Мои глаза закрылись, и его улыбка всплыла в памяти. Я не мог вспомнить ничего о его лице, кроме этой проклятой ухмылки.

Интересно, какой была его последняя мысль.

— Кости.

Это был не его голос.

— Кости, эй, ты в порядке, мужик?

Это Харрисон?

Я приоткрыл глаза и увидел над собой шесть фигур.

В глазах Эрена читалось веселье. Харрисон, Йен, Джефферсон и Пит были покрыты красным порошком. Их тоже задело?

Черт возьми.

Наконец, мой взгляд остановился на шестой фигуре, склонившейся надо мной.

Это она. Её яркие глаза выделялись на грязном лице. Её тёмно-каштановые волосы были заплетены в свободную косу. Я хотел провести большим пальцем по её нижней губе и сказать ей, что у меня болит, когда смотрит на меня так нежно. Хотел сказать ей, что ночи, проведённые рядом с ней, были единственными, когда я спал спокойно за эти чертовы годы.

Я хочу сказать ей, что я чертовски скучал по ней.

И тут на ее губах появляется та же кривая улыбка, что была у Абрама.

Мои глаза расширились, и я резко сел, несмотря на боль, пронзившую грудь. Все замолчали и уставились на меня, как на сумасшедшего. Я нерешительно посмотрел на неё, но улыбка исчезла.

Почему она так сильно напоминала мне его? Это злит меня. Она никогда не сможет занять его место, и каким-то образом разница между ними настолько велика, что это успокаивало меня. Что она видит, когда смотрит на меня? Сломанную вещь, машину для убийств, кого-то, кто знает только, как причинять боль другим?

Что-то, что нужно запереть. Мне нужно знать. Что скрывалось за этими манящими глазами?

Усталость берет верх над моими мыслями, и я снова закрыл глаза, расслабляя мышцы и падая обратно в грязь.

— Чёрт. Позовите врача, мне кажется, у него приступ, — резко сказал Эрен, и несколько моих товарищей побежали за врачом.

— Я в порядке, — выдавливаю я, мой голос был хриплым. Хотя что-то действительно ощущалось немного не так. Моя рука скользнула вверх по голове, и я расстегнул шлем, позволив ему упасть на землю рядом со мной. Он был полностью красным. Боже, она меня хорошо подловила.