был один, без чужих голосов в своей голове, без магии, связывающей его с Тэлли. Его пальцы скользнули по тонкой ткани ночной рубашки, ощущая тепло её тела. Она не отстранилась, не закричала, лишь слегка напряглась, замерев в его руках. Лампа в подсобке горела тускло, отбрасывая на её лицо мягкие тени, которые делали её ещё более притягательной.

Эллиан разорвал тонкую ткань, позволяя рукам свободно скользнуть по её разгорячённой коже. Его губы накрыли её грудь, оставляя на коже лёгкие следы поцелуев, прежде чем он поднялся и жадно впился в её губы. Эллиан наслаждался одной лишь мыслью, что эта женщина — только его выбор, его желание. Он усадил её на стол, и со стоном вновь припал к её губам. Ни малейшей попытки оттолкнуть его — только глубокий вдох, лёгкое дрожание пальцев, которыми она вплелась в его волосы, притягивая его ближе.

Она направляла его движения, заставляя вновь опуститься к её груди, и Эл подчинился, нежно касаясь губами, проводя большими пальцами по чувствительной коже. Его пальцы скользнули вниз, к её лону, и он был приятно удивлён, ощутив, что пальцы стали влажными — она была готова принять его. Внутри всё сжалось от желания, напряжение заполнило каждую жилку его тела, и сдерживаться было невозможно. Медленно, словно продлевая этот момент, он вошёл в неё. Едва слышный стон сорвался с его губ, когда их движения слились в едином ритме. Влажный жар её тела окутал его, сводя с ума. Он ускорился, полностью отдаваясь нарастающему чувству, жадно ловя каждое прикосновение. Напряжение росло, накатывая горячей волной, сжигая остатки самоконтроля. И когда она первой изогнулась в волне наслаждения, её тело сжалось вокруг него, увлекая за собой. Эллиан почувствовал, как дрожь удовлетворения прошла по нему, накрывая с головой, затмевая разум, наполняя тело забытой лёгкостью.

— Господин Эл, — прошептала срывающимся голосом она, облизнув пересохшие губы, — Я вообще-то замужем.

— Плевать. Я пришёл за обезболивающим, — тихо ответил он, едва переводя дух.

Отстранившись, Эллиан быстро натянул штаны и только тогда заметил её озадаченный взгляд.

— Все прошлые у нас закончились, — пояснил он, чувствуя, как напряжение внутри постепенно утихает.

— Что ж, жаль, не я твоё обезболивающее, — горько усмехнулась она, подбирая остатки своей разорванной ночнушки.

Мила молча собрала для него новый запас трав и смесей, не задавая больше лишних вопросов. Но как только Эл взял приготовленный свёрток, его пронзило холодом. Тэлли пришла в себя. Волна её боли обрушилась на него внезапно, резким, болезненным толчком. Он с содроганием выдохнул, сжав пальцы на свёртке.

— Быстрее, — рявкнул он, чувствуя, как душа Тэлли зовёт его, натягивая невидимые нити связи, вынуждая спешить.

— Держи, — травница протянула ему несколько свёртков. — Ты ещё когда-нибудь придёшь… вот так? — она развела руками, указывая на своё тело.

Но Эл ничего не ответил.

Не теряя ни секунды, он скрылся за дверью, ведущей в переулок. Госпожа его души нуждалась в нём, и он не мог не откликнуться на её зов. В мгновение ока он добрался до их комнаты. Остановился на пороге, и его сердце сжалось от ужаса.

Тэлли лежала в крови. Он замер, всматриваясь в пятна на простынях, в тёмные разводы на её теле, в едва заметное движение её грудной клетки. «Неужели эти боли из-за лунного цикла?» — мелькнула в голове мысль, но сомнение не покидало его — крови было слишком много.

Смешав отвар, Эл молниеносно спустился вниз за кипятком. Когда он вернулся, Тэлли лежала с широко открытыми глазами. И он чувствовал, что причина в боли, которая накрывает её раз за разом.

— Прости, любимая, что задержался. Я ходил за обезболивающими, — тихо ответил он, ловя незаданный вопрос, что пронёсся по его нервам и жилам вместе с её магией.

Тэлли молчала, но её взгляд прожигал его насквозь.

— Тебе понравилось с ней? — едва слышно спросила она.

Эл напрягся — она не могла знать. Но откуда же…

— У тебя штаны криво застёгнуты, Эл, — хмыкнула Тэлли, и правый угол её рта едва заметно дёрнулся.

Её улыбка. Новая версия улыбки, которую он уже очень давно не видел. Эл сглотнул, непроизвольно задержав дыхание.

— Как ты узнала, что я хотел это спросить? — уточнил он, присев перед ней на колени и протягивая кружку с отваром.

Тэлли медленно приподнялась, сделала несколько глотков, а когда показалось дно кружки, устало откинулась обратно.

— Ты был слишком удивлён, — выдохнула она.

И в тот же миг он почувствовал её желание. Не раздумывая, Эл оставил кружку на полу и припал к её губам, целуя так же, как недавно целовал травницу. Тэлли хотела тепла. Того самого, которое чувствовали с ним другие, но которое оставалось для неё недоступным. Он мягко касался её кожи, скользил губами по её шее, нежно ласкал её руки, пока дыхание Тэлли не стало ровным, а её тело не расслабилось под действием обезболивающего.

Лишь когда он убедился, что она уснула, Эл медленно поднялся. Им нужно быть готовыми к бегству. Крест и остальные могли быть уже где-то рядом, и он не собирался давать им шанс застать их врасплох. Методично, без лишнего шума он начал собирать вещи, продумывая пути отхода. И едва закончил, когда первые лучи рассвета пробились сквозь грязное стекло.

Эл посмотрел в окно. Он знал, чувствовал, кого там увидит. И не ошибся. На улице стояла троица. Они искали его. Отойдя от окна, Эл присел рядом с кроватью Тэлли, размышляя, что будет лучшим решением — остаться здесь или попытаться пробиться мимо преследователей в просыпающемся городе. Но глядя на неё, спокойно спящую, он чувствовал лишь пустоту там, где обычно была боль.

Тишина. Ни малейшего отголоска страдания, что обычно резонировало с его сущностью. И тогда решение пришло само. Лучше позволить ей поспать без мучений, чем будить и вытаскивать на улицу, где она может столкнуться с теми, кого не желает видеть. И охранитель решил рискнуть.

Медленно, осторожно он улёгся рядом, обняв её и прижав к себе. Тэлли едва слышно застонала, но это был не стон боли — облегчение, когда тепло его тела окончательно вытеснило остатки страданий.

Она глубоко вздохнула и, наконец, крепко уснула.

Глава 9

— Хейл, я тебе говорю, это был он! — рявкнул Крест, не в силах унять злость.

Они возвращались в свою таверну под уже высоко стоящим солнцем, так и не найдя ни единого следа Эла.

— Я верю тебе, брат, — повторил Хейл, уже в который раз за эту дорогу.

Но Крест не унимался. Его лицо было перекошено от