свет пробивается в небольшие окошки с грязненькими стеклами. Ход, уходящий вниз, закрывался, но именно сейчас двери были распахнуты.

Что-то не помню я такого амбара в поместье.

Мы пошли к выходу. Широкие ворота были закрыты, пришлось подналечь – и вот мы на воле.

– Любопытно – сказал Влад. Я согласился, только молча. Куда уж любопытнее.

Во-первых, небо. Когда мы начали спуск, оно было голубым, как и положено в одиннадцать часов дня двадцать второго августа при ясной погоде. А сейчас к голубому щедро добавили зелени. Нет, красиво, возражать не стану. Но необычно. Мы же не на террасе.

Во-вторых, усадьба. Над мезонином небольшая мачта, на которой вяло шевелится красный флаг. Вокруг – с полдюжины палаток, тех самых, УСТ – 56. Дорожки. Цветы. Стенды.

И дети. Не очень много, десятка три. «Двадцать восемь душ плюс двое вожатых» – выдает информацию внутренний голос. Вожатых я пока не вижу, а дети – вот они. На нас смотрят. Одеты проще простого, как пионеры тридцатых годов прошлого века. С красными галстуками, однотипными рубашками, у пацанов – короткие штанишки на помочах, у пацанок – юбки по колено. На ногах брезентовые тапочки, обильно смазанные мелом, благо мела здесь вволю.

У всех – ружьишки, маленькие, игрушечные. Будто игрушечные. Висят на ремне. На вид ребята мелкие – класс четвертый, много пятый. И никого с избыточным весом – так политкорректно называют жирняг врачи и учителя. Одноклассники всё равно зовут жирнягами, жиртрестами, жиробасами, но чаще беззлобно: учеников с избыточным весом в классе если не большинство, то около того. Могут постоять и за себя, и за товарища. Задавят, если что.

Но тут – кожа да кости, шнурки-узелки. Впрочем, все загорелые, движения ловкие, глаза блестящие. Не санаторий для туберкулезников. Обычный лагерь отдыха с большевистским уклоном.

И третье. Ограда. Поместье было обнесено оградой – железной, выкрашенной в чёрный цвет с островерхими пиками и замысловатым узором, скрепляющим их, верно, ещё царских времён. Сейчас такую сделать – ну разве для правительственной резиденции расстараются. Не в деньгах дело – мастеров мало. Наперечёт такие мастера в России. Теперь в Китае проще и дешевле заказать, а китаец хоть и мастер – но китайский. Со своим видением мира.

Стояла железная ограда на меловом основании. Основание в полметра высотой, железная – ещё три метра. Оно, конечно, внушает, да. Три с половиной метра – это преграда.

– Звеньевой первого отряда Каюмов. Докладываю: за время дежурства происшествий нет.

Мы пошли по дорожке, привыкая к солнцу.

– Это хорошо, – специально не по форме ответил я. – Веди нас к вожатым. Дело есть.

И нас повели. Трое. С ружьями наперевес. А ружья-то не игрушечные, как показалось сначала. Простенькие, маленькие, но не игрушечные.

– Ждите здесь, – остановил нас у стенда звеньевой и побежал в дом. Быстро побежал.

А я уставился на газету. «Пионерская Правда» от 17 августа 2017 года. Всесоюзная ударная подготовка к столетию Великой Октябрьской Социалистической Революции. Число ворошиловских стрелков среди пионеров второй ступени превышает пятьдесят процентов от списочного состава. «Наш девиз – «ни одной пули мимо врага!» – говорит командир пионерского отряда имени Лукашенко Костя Воронков. В марсианском городе «Свободный Труд» прошел пионерско-комсомольский субботник по уборке территории и прилегающих областей. Зверства японских милитаристов и их китайских приспешников в Кашмире! Кубинская армия освободила Порт-о-Пренс! Трудящиеся радостно встречают воинов-освободителей! Сбор зимних вещей для бойцов заполярья протекает успешно, но нельзя останавливаться на достигнутом!»

На соседнем стенде – «принципиальная схема винтовки ЮП-2. Вес 1,5 кг. Патрон 4.8 х 28 мм. Начальная скорость пули 520 метров в секунду. Прицельная дальность 600 метров, дальность эффективной стрельбы 400 метров, скорострельность – пять выстрелов в минуту»

От познавательного чтения нас отвлек тот же звеньевой, Каюмов.

– Товарищи вожатые…

– Вот что, Юра. С товарищами вожатыми мы разберемся сами, – начал я сеанс локальной магии. – А ты собирай отряд на построение. Мы – инструкторы из обкома, понятно? С секретным предписанием!

И пошёл в дом. Вслед за мной шёл Влад. А вслед Владу глядели четыре пары глаз: стрелять? не стрелять? Команды-то нет!

На крыльце нас встретили вожатые. Это парни постарше, лет по семнадцати. Одеты чуть получше – вместо шортиков брюки, вместо тапочек – берцы. И да, вместо маленьких ружей – пистолеты-пулеметы, здорово напоминающие МП‑39. И направлены были эти МП на нас.

– Стой, кто идет? – спросил правый.

– Мы идем. Дружные ребята.

– Документы! – потребовал опять-таки правый.

Постарше-то они постарше, но рост полтора метра в каждом, не больше. И весят килограммов по сорок пять.

– Следите за руками, – сказал я, расстегнул нагрудный карман шерифской рубахи, вытащил завернутую в полиэтиленовый пакет записную книжку, а уж из книжки достал документ Абакумова. Просто сказка про кощееву иглу.

Правый протянул руку. Я покачал головой:

– Читать только из моих рук.

А со зрением у вожатого не очень. Ему бы очки или контактные линзы, но не было у паренька ни очков, ни линз. Потому и вожатый. Он прищурился, вглядываясь в документ. Совсем не обязательно, что он увидел напечатанный текст: я решил, пусть сам выберет, что ему видеть. Чего он больше всего опасается по командной линии.

– Товарищ инструктор! – вытянулся в струнку. – Товарищ старший инструктор! – поправился он, вытягиваясь в перетянутую струнку, чуть тронь – лопнет. – Пионерская дружина имени товарища Маринеску несёт боевую вахту на вверенном ей участке.

– Вольно, кадет! Я сказал – вольно! Семенов Константин Гаврилович?

– Так точно, товарищ старший инструктор!

– С тобой я потом поговорю. Отдельно. Может быть. А пока пройдем в кабинет.

И мы прошли в кабинет.

Обстановка в доме особых изменений не претерпела, просто выглядела музейной: на стулья тут не садились, на диванах не валялись, в столовой не обедали, в зале не танцевали. И, несмотря на музейность и зачехленность, чувствовалось, что ветшает мебель, и ветшает быстро.

Я, кстати, тоже в зале не танцевал пока. Пригласить, что ли, однокурсников, теперь уже бывших, на бал? А что, заказать автобус, даже два, нанять приличных лабухов, питание и обслуживание поручить «Трактиру на Пятницкой» – всё просто, всё доступно. Может, и Ольга будет, если не уехала в свою Финляндию. Пусть посмотрит на поместье в разгар веселья, вдруг да и передумает?

Вот только прежде следует вернуться в свое время и свое место.

Я привычно сел за свой стол. Открыл ящики. Увы, они были пустыми, но сам факт, что я открыл их, явно удивил вожатых. Похоже, они думали, что они неотпираемые.

– Итак, товарищи кадеты, я пригласил вас, чтобы сообщить радостное известие: к вам едет областная инспекция,