Единственным приятным моментом на сдвоенной трансфигурации было то, что Гриффиндор с какого-то перепуга занимался вместе со Слизерином, и Эрвин смог сесть вместе с Беллой. Она ему, кажется, тоже обрадовалась, но нормально поговорить во время урока не получилось. Профессор Макганагал оказалась строгим учителем и не давала разговаривать на своих уроках. А на перемене Блэк сразу же утащили ее новые приятельницы Паркинсон, Булстроуд и Гринграсс. Впрочем, было очевидно, что дело не в дружбе, а в «политике партии». Девочки не столько хотели водиться с опасной Беллой Блэк, сколько демонстрировали единство змеиного факультета. Хорошо хоть оставили без комментариев то, что за партой с ней сидел не слизеринец. В отличие от них, на Гриффиндоре никакого единства не было и в помине, а вот нелестные замечания в адрес Эрвина имели место быть. Отличился затаивший на него обиду Рон Уизли и примкнувшие к нему Дин Томас и Симус Финниган. Лонгботтом в этом не участвовал, но смотрел на Эрвина с отчетливо выраженным неодобрением, девочки-гриффиндорки заняли наблюдательную позицию, а Поттер попытался всех помирить, но, разумеется, сделать ничего не смог, только сам попал под раздачу.

— Оставь! — сказал ему Эрвин. — Это не лечится!

Поттер, который не знал, что ему делать, примолк, но попыток всех помирить не оставлял. Чувство справедливости в нем было развито сверх всякой меры, и Эрвин заподозрил, что все дело в том, что в своей короткой жизни Мальчик-Который-Выжил слишком часто сталкивался с несправедливостью.

После Трансфигурации были Чары с Рейвенкло, так что сидел Эрвин с Поттером, определив этим порядок рассадки на все остальное время. Если занятие проходит со Слизерином, он сидит с Блэк, а на всех остальных уроках и за столом в Большом зале с Поттером, который, как ни странно, весь урок крутился, словно у него шило в одном месте. Слушал преподавателя рассеянно и не слишком хорошо справлялся с заданиями. Если же говорить о самих Чарах, то профессор Флитвик Эрвину понравился, но следовало отметить, что теории их не стали обучать и здесь. А сами задания точно так же, как и у Макганагал, были для Эрвина слишком простыми, чтобы требовать от него хотя бы малейшего усилия. Превратить спичку в иголку у него получилось обоими способами, — и трансфигуративным, и тем, которым владела Катя Брянчанинова, — но демонстрировать этот второй способ профессору и ученикам он не стал. Туз в рукаве никому еще в жизни не помешал. Тоже случилось и на чарах. Поднять перышко в воздух удалось и с палочкой, и без нее. И это, кажется, заметила сидевшая позади них с Поттером Грейнджер. И разумеется, не удержалась, чтобы не задать вопрос, как это возможно, но Эрвин на первый раз отшутился, сказав, что это был всего лишь фокус, а не беспалочковая магия.

Третьей парой у них была травология, и это оказалось неожиданно интересно, поскольку здесь было много растений, о которых Эрвин даже не слышал и, тем более, не читал в своем прежнем мире. В мире Кати Брянчаниновой, разумеется, тоже росли волшебные цветы, травы и деревья с кустами. Однако, по большей части, это были обычные растения, подвергшиеся случайному или целенаправленному воздействию магии. В Местах Силы, например, вкруг озера Светлояр, на дно которого по легенде опустился город Китеж, росли по-настоящему волшебные цветы, кусты и деревья. Но можно было добиться подобного эффекта и вне районов с повышенным магическим фоном. Такие маги, как Катя, обладавшие талантом Садовников, могли вырастить нечто волшебное и нужное для зельеварения из простой петрушки, из репчатого лука, моркови или крыжовника. Но здесь, в этом мире, такого отчего-то никто не делал, зато было полно изначально магических растений, не имеющих аналогов в обычной флоре. Впрочем, с фауной дела обстояли не лучше. Так что Эрвину было что изучать, да и стоило как-нибудь попробовать втихую реализовать свой особый Дар Садовника. Вырастить, например, волшебную малину, которая резко повышает либидо. В особенности, между прочим, у женщин. Загоревшись этой идеей, он даже спросил у профессора Стебель, не растет ли где-нибудь поблизости лесная или домашняя малина. Оказалось, что растёт, но только дикая, и довольно большой малинник находится прямо в подлеске Запретного леса.

— Есть еще небольшой малинник на берегу Черного озера, — вспомнила декан Пуффендуя, указав направление рукой.

«Значит, будет чем угостить Беллу!» — усмехнулся мысленно Эрвин, но, разумеется, вслух никому ничего не сказал.

Потом был обед. Кормили в Хогвартсе неплохо. Не слишком разнообразно и достаточно просто, но зато обильно, сытно и вкусно. Однако Эрвин заметил, что, если белков, жиров и углеводов им давали достаточно, то вот витаминов, что на ужине с завтраком, что на обеде, явно недоставало. Слишком мало свежих овощей и фруктов, если не считать конечно тыквенный сок. Так что, он сделал себе мысленную заметку сварить при первой возможности витаминное зелье, а пока суд да дело придется обходиться купленными с запасом магловскими витаминами.

Второй момент, о котором он задумался, был на самом деле вопросом: позволяет ли регламент школы пересаживаться с одного стола за другой? В уставе он, вроде бы, ничего подобного не видел, но мог и пропустить, не считая этот момент важным. Сейчас же, все изменилось самым решительным образом, и он был бы не прочь пересесть к Беллатрикс, пусть даже не на постоянной основе, а хотя бы изредка. Было очевидно, что девочка ему нравится, и он, похоже, ей тоже приглянулся, однако, кроме как подержаться за ручку, в их нежном возрасте вряд ли что получится. Девочка еще маленькая, и его слишком решительных действий, скорее всего, не поймет и не примет.

«Не напугать бы ненароком…»

После обеда уроков не было, и они с Поттером засели в комнате, чтобы не пропустить Макганагал, которая обещала решить все Поттеровские проблемы, но ее все не было, и они по инициативе Эрвина взялись за домашние задания. Сам Поттер, судя по всему, делать бы их так сразу не стал. Было очевидно, что он не привык к серьезной систематической учебе, и кроме того, в магии его, как и любого другого ребенка, привлекала сама магия. Махать палочкой и творить колдовство было трудно, но интересно, а вот заниматься теорией, наоборот, было скучно. Однако за компанию он тоже начал писать эссе по трансфигурации. Так прошел час, другой, и неожиданно все домашние задания кончились, но декан к Поттеру так и не пришла. Взглянув на часы, — было уже пять с четвертью, — Эрвин решил, что она и не придет.