поднос, «спиртовку» и все прочее, что необходимо для чаепития. Чего Поттер не заметил, так это того, как в Эрвин плеснул в его кружку приличную порцию Кашгарского элексира, являвшегося одним из сильнейших психо-нейтрализаторов, и несколько капель бальзама Гольцмана, блокирующего не успевшие укорениться ментальные закладки.

А потом они пили чай, и Поттер продолжал разъяснять Эрвину, в чем тот не прав, а Бойд сидел и слушал, и внимательно следил за происходящими изменениями. А они действительно происходили, и Поттер стал то и дело спотыкаться то в начале, то в середине фразы, останавливаться и хмуриться, начиная, по-видимому, приходить в себя и осознавать, что он только что говорил и собирался сделать.

— Черт! — сказал он, допив чай. — Я…

— Сосредоточься! — приказал Эрвин. — Подумай и скажи, кто в общем дортуаре твой друг? Ты давно знаком с Финниганом? Дружишь с Дином Томасом? Ходил на вечеринки к Невиллу Лонгботтому? Обедал у Рона Уизли? У него, говорят, мать отлично готовит. Это так?

— Откуда мне знать! — нахмурился Поттер. — Я его впервые увидел в поезде.

— И он тебе объяснил, как устроен мир магии? Кем ты являешься? Какова структура общества в магической Англии.

— Ты же знаешь, что нет!

— Ну, слава богу! — вздохнул с облегчением Эрвин. — Очухался?

— Да, наверное, — пожал мальчик плечами.

— Тогда, рассказывай!

Но рассказывать оказалось, по сути, нечего. Пришел к директору, попил с ним чаю, рассказывая о том, зачем ему понадобился ключ от сейфа. Новая одежда, визит к целителю, то да се. А в ответ узнал, что целитель ему совершенно не нужен, потому что он абсолютно здоров, а если все-таки его что-то беспокоит, то медиковедьма Хогвартса мадам Помфри ему всегда поможет.

— Разницу между медиковедьмой и колдомедиком знаешь? — остановил его Эрвин на этом месте. — Понимаешь, почему целителя не называют колдомедиком?

— Нет.

— Медиковедьма, — это медсестра, в лучшем случае, фельдшер. Колдомедик — врач. А целитель… Ну, скажем, это профессор. Понимаешь теперь, почему в Хогвартсе работает мадам Помфри, а колдомедики и целители работают в Мунго или принимают пациентов частным образом?

— Спасибо, что объяснил, — тяжело вздохнул Поттер. — У нас в магловской школе тоже была медсестра, а в сложных случаях обращались в больницу.

— Ну, вот и выяснили.

Дальнейший рассказ Поттера всего лишь подтвердил догадки Эрвина. Судя по всему, Дамблдор опоил Поттера каким-то зельем. Зельем Доверия или еще каким. И по ходу беседы попробовал внушить ему несколько простых истин, не требующих ни доказательств, ни проверки. И будь Эрвин просто одиннадцатилетним мальчиком, они бы с Поттером разругались, что только усилило бы ментальные закладки, а к утру все, что было вложено в сознание Поттера добрым дедушкой-директором устоялось бы, укоренилось в мозгу ребенка, и все — встречайте новую версию Мальчика-Который-Выжил. Впрочем, поскольку этого не случится, то перед Эрвином вставала другая проблема. Вернее, две. Во-первых, теперь под удар мог попасть он сам, поскольку Дамблдор не дурак и быстро сообразит, кто вмешался в его план. А значит, не будет ему теперь покоя. Станут за ним наблюдать и пробовать на зуб. Не так грубо, как с Поттером, все-таки Бойд хоть и сирота, но за ним бабушка, род и кровные связи. Но иметь это в виду попросту необходимо. А во-вторых, Поттера нельзя больше оставлять один на один с этим монстром. И значит, завтра придется сыграть ва-банк. Ну, он и сыграл.

Утром, еще до завтрака он постучал в дверь декана.

— Да! — услышал он через пару секунд. — Открыто.

Эрвин вошел и молча встал перед Макганагал. Молчал он, молчала она, но, если в начале она просто смотрела на Эрвина, словно ожидала, что он объяснит, зачем пришел в такую рань, то потом нахмурилась и явно напряглась.

— Вопрос не решен? — спросила она наконец.

— С чего вы взяли, профессор, что он может разрешиться без вашего участия? — вопросом на вопрос ответил Эрвин.

— Директор уверил меня, что он все сделает для Гарри сам, поскольку он сам виноват в сложившейся ситуации, — объяснила декан.

— Профессор Дамблдор опекун Гарри? — решил Эрвин расставить наконец все точки над «i».

— Да, — подтвердила Макганагал, — и он вызвал Поттера к себе, чтобы разобраться в проблеме.

— Он разобрался, — согласился Эрвин. — Напоил Гарри зельями и воздействовал ментальной магией. Это, вообще, нормально?

— Вы уверены? — побледнела женщина.

— Видите ли, профессор, даже дети знают, что если у кого-то вдруг резко сменился опус операнди, но вернулся в норму после принятия Нейтрализатора и Нейро-Блокатора, то были и зелья, и ментальные закладки.

— Мне очень жаль, — покачала головой Макганагал, — я не думала…

— Теперь поход на Косую аллею откладывать больше нельзя, — подвел Эрвин итог разговору. — Откроете нам с Поттером камин в «Дырявый котел»?

— Отпустить вас одних…

— Я свободно гуляю по магловскому Лондону и по волшебному кварталу, со мной можно.

— Но дети без сопровождения…

— Вчера у вас была такая возможность, профессор.

Эрвин смотрел ей прямо в глаза. Он понимал, что она всего лишь жертва долга и привычки, но он дал ей шанс, и снова дает. И, если она опять все профукает, то станет первым трупом на его пути к цели, какой бы дурной ни была эта цель. У него в отличие от болтавшихся по замку детишек нет в отношении профессоров ни пиетета, ни сантиментов. Тем более, если речь идет о его, пусть и дальней, но родне. Выбор во все времена прост, родная кровь важнее любых иных привязанностей. И, по-видимому, Макганагал что-то такое увидела в его глазах, потому что она вдруг сникла, словно из нее выпустили весь воздух, и устало опустила голову.

— Надо, чтобы вас увидели за завтраком, — сказала она, не поднимая взгляда. — Потом приходите сюда. Я открою вам камин…

Это было разумное предложение, и Эрвин принял его с благодарностью.

— Спасибо, — сказал он. — Мы так и поступим.

* * *

— Ты уверен? — Поттер нервничал.

Если исходить из его собственного рассказа, для Поттера это было всего лишь второе посещение Косой аллеи. При том, что первый раз он был здесь с Хагридом, который не давал ему ничего толком рассмотреть и сам решал, что надо покупать, а что не надо. Одежда не нужна, только мантии. Книги не нужны, только учебники. Котел самый дерьмовый, чтобы, значит, вышло подешевле. Сундук самый простой и насрать, что мальчишка мелкий, и ему этот комод даже толком не поднять, только волочить. Зато белая полярная сова, которая мальчику, выросшему у маглов, на хуй не сдалась, сова — это наше все.

«Уеб-ще великанское!»

Это ведь тоже имело какой-то скрытый смысл. Ко всем маглорожденным студентам, как узнал Эрвин