Если опекуном Мальчика-Который-Выжил, и в самом деле, как уже предположил Эрвин, являлся директор Дамблдор, то старик мог помешать Макганагал исполнить ее обещание. Однако в этом случае, Поттеру следовало ожидать вызова к директору, который будет вынужден оправдываться и объяснять Гарри, как же так вышло, что он отправил мальчика к маглам и забыл о нем на целых десять лет. А когда все-таки вспомнил, не нашел ничего лучше, чем послать к Поттеру Хагрида. Видел Эрвин вчера по прибытии в Хогсмит этого недовеликана, и не впечатлился ни его умом, ни тактом. Вернее, впечатлился полным отсутствием и того, и другого. Сам Эрвин визит эдакой образины посчитал бы оскорблением и отослал «ключника» назад к тому, кто его послал, но неискушенный во всех этих политесах Поттер ничего конечно же не понял и все тупые объяснения, которые давал ему полувеликан, — а они были именно, что тупые, — принял за чистую монету. Поэтому отпускать его теперь так сразу в Гринготс было, разумеется, нельзя. Могло ударить по авторитету и престижу директора. Значит позовет к себе и будет морочить мальчишке голову, объясняя, что был занят и все прочее в том же роде.

«Что ж, подождем, — решил Эрвин. — Но учти, старик, мой счет к тебе растет, как на дрожжах!»

Вообще-то, все это было странно. Одно дело Беллатрикс, — любовь, морковь и страстное желание иметь ее нежно во все дырки, — и совсем другое — Поттер. Было совершенно непонятно, с какой стати он вписался за этого несчастного мальчишку. А то, что Поттер несчастен, как мало кто еще, Эрвин понял еще в поезде. Удивительно, но, кажется, он стал единственным, кто, глядя на Поттера, видел не знаменитого Мальчика-Который-Выжил, а обыкновенного неухоженного и явно недокормленного подростка. Однако так и обстояли дела, он видел, другие — нет. Их ослепляла слава Мальчика-об-Которого-Убился-Волан-де-Морт, и тот дурацкий образ юного героя, который тиражировался благодаря вранью журналистов и фантазиям детских писателей. Впрочем, дистанция от «знал правду» до «вписался за мальца» отнюдь не символическая. Как же так вышло, что, едва познакомившись с ним в Хогвартс-экспресс, Эрвин взялся покровительствовать Гарри Поттеру? Он ведь не альтруист какой-нибудь, не борец за гребанные идеалы Света. Он, мать их за ногу, темный маг из темной семьи, солдафон, ландскнехт и кровавый упырь, но никак не рыцарь без страха и упрека. Так с какого перепугу его понесло опекать этого странного ребенка? Бог весть, а он нет.

«Может быть, нереализованные материнские инстинкты в жопе взыграли?»

Могло быть и так, а могло и не быть, но взявшись за гуж, Эрвин никогда не говорил, что не дюж, даже если дело оказывалось труднее, чем он думал, принимая заказ.

Между тем, ожидание декана затянулось до самого ужина, а в большом зале Поттера выдернул из-за стола, не дав даже притронутся к еде, какой-то старшеклассник и сразу же увел к директору. Эрвину это не понравилось. Во-первых, ему не хотелось оказаться правым в своих подозрениях, а во-вторых, его поразило полное пренебрежение директором интересами ребенка. Поттеру совершенно по-хамски не дали поесть, а вернется он наверняка тогда, когда ужин уже закончится, и значит гарантированно останется голодным на всю ночь. Это, вообще, нормально? Но единственное, что мог сделать Эрвин в этой ситуации, это соорудить для Поттера несколько бутербродов и набрать для него же сладких пирожков.

* * *

Поттер вернулся только через два часа, и Эрвин сразу понял, что с парнем не все в порядке. То есть, кто-то другой, тем более, ребенок, скорее всего, даже не заметил бы, но Бойд и в первой, и во второй своей жизни, — правда, по разным причинам, — развивал в себе внимание даже к самым мелким деталям. Физиогномика[4] — не сказка и не фантазия. Она искусство, которому можно обучиться, а если у тебя есть к этому еще и способности, то уровень мастерства может быть достаточно высок, чтобы подмечать малейшие изменения в поведении другого человека. Так вот, это было первое, что бросилось Эрвину в глаза. Несколько расфокусированный взгляд, неуверенная и не акцентированная мимика и некая неточность и даже, пожалуй, разболтанность в движениях. Поттер даже в обычном своем состоянии несколько излишне подвижен, неусидчив и порою невнимателен, но сейчас он, вообще, не мог усидеть на месте. Все время вскакивал и хотел куда-то бежать, начинал что-то говорить и тут же переключался на другую тему. Спроси о таком Катю Брянчанинову, она бы сразу сказала, что парня опоили чем-то весьма забористым, а если вслушаться в ту дичь, которую он нес, можно было заподозрить и ментальное вмешательство.

Оказывается, Поттер во всем ошибался и зря слушал таких ребят, как Эрвин или Драко. Он простой парень, выросший среди обычных людей, — иногда, возможно, излишне строгих, но это для его же блага, — а они, все эти Блэки, Бойды и Малфои, чистокровные аристократы, голубая кровь. Что они могут знать о жизни обыкновенных людей, которых они в открытую презирают? Да, ничего они не знают, потому что родились с золотой ложкой во рту, избалованы прислугой и родителями, развращены властью и богатством. Поэтому зря он согласился жить с Эрвином. Он сейчас же пойдет к Макганагал и попросит перевести его в общий дортуар к его настоящим друзьям. Ну, и далее по списку. Чем он лучше того же Рона Уизли? Тем, что тот из бедной семьи, а у Поттера полный сейф золота? Хагрид хороший. Он, может быть, действительно простоват, но, по большому счету, он был прав, когда не позволил Гарри транжирить деньги. А он… А ты… А мы… В общем, полная смена ориентиров.

Однако, на счастье Гарри Поттера, он имел дело не с избалованным засранцем, а со взрослым опытным человеком. Поэтому Эрвин не обиделся на ту дичь, которую ни с того ни с сего понес Мальчик-Который-Выжил, и не стал с ним спорить.

— Ну, — сказал он Поттеру, — может быть ты и прав, но сейчас уже поздно переезжать. Давай отложим переезд на утро, а сейчас лучше поешь. Ты же не ужинал. Вот держи, тут бутерброды, пирожки… Ешь, а я пока заварю чай.

Эрвин привез с собой в Хогвартс волшебную приблуду, немного похожую на спиртовку, медный чайник и заварной фарфоровый чайничек, кружки, чай и сахар и даже молотый кофе, который он любил больше чая. И сейчас, пока Поттер расправлялся с бутербродами, все время недоверчиво поглядывая на Эрвина, словно удивлялся, что тот с ним не спорит, Бойд копался в своем сундуке, доставая оттуда складной столик,