матери и семь книжек дневников Лили Поттер, по одному на каждый год обучения в Хогвартсе. Дневники были зачарованы на кровь, так что открыть их и читать мог только сам Гарри, поэтому дневники и копии завещаний деда и родителей Поттер взял с собой, набив заодно свой старенький рюкзачок галеонами, сиклями и фунтами. Так что сразу после банка, они с Эрвином направились за покупками.

Прежде всего купили Поттеру нормальный чемодан на колесиках, школьный рюкзачок-ранец и кошелек с функциями расширения пространства и кровной привязки. Затем — нормальный котел и набор инструментов для зельеварения, аптечку с дополнительными зельями, полтора десятка книг, которые посоветовал купить Эрвин, немного магической одежды, включая перчатки и фартук из драконьей кожи, самопишущее перо и «бесконечный» блокнот на тысячу страниц, пару волшебных термосов и три зачарованных контейнера для школьных завтраков, и, разумеется, довольно много сладостей. После этого, оставив чемодан с покупками на хранение в «Дырявом котле», они вышли в магловский Лондон и отправились гулять. Впрочем, прогулка включала, между прочим, посещение магловских магазинов, — одежда, обувь и витамины, — кафе, где они не только поели, но и заполнили свои термосы кофе и бульоном, а контейнеры — ветчиной, сыром, маслом и хлебом, колбасами и копченой рыбой, сладкими булочками и кремовыми пирожными.

— Запас карман не тянет, — усмехнулся Эрвин, успокаивая Поттера, полагавшего, по-видимому, исходя из своего жизненного опыта, что, если кормят хотя бы два раз в день, то и то ладно. А если три и без ограничений, то и вовсе говорить не о чем, но Бойд так не думал, поэтому не только у Гарри, но и у него самого в рюкзачке были и термосы, и зачарованные контейнеры.

Следующим пунктом их программы было посещение госпиталя Святого Мунго. Очередь к целителю Сметвику они, то есть, опять-таки Эрвин, назначили совиной почтой еще до завтрака в Хогвартсе. Идти им было недалеко, а значит и недолго, и всю дорогу Поттер мандражировал и переживал. Ему было, видите ли, неудобно, что Эрвин занимается его проблемами. А еще страшновато, а вдруг целитель найдет у него что-нибудь «эдакое». И, если этого мало, он явно переживал из-за той записки, которую оставил ему дед. Молчал о ней, не обсуждал, но, судя по всему, был сильно загружен ее содержанием, однако некий намек на полученную им информацию позволил себе один лишь раз.

— Эрвин, а чем чистокровные отличаются от полукровок? — спросил мальчик. — Ну, типа я читал про всякие мезальянсы… Там, например, принц женится на простолюдинке, ну, как мой отец на маме. Но у маглов это как-то не влияет на статус ребенка. Сын принца все равно принц, кем бы ни была его мать, а я сын Поттера, значит, Поттер…

— Ты Поттер, — кивнул Эрвин. — Больше того, ты надел перстень наследника, и надел его легко. Перстень не сопротивлялся, не сомневался, не тянул с принятием. Сразу узнал в тебе Поттера. Это означает, что Поттеровская кровь в тебе очень сильна, и магловское происхождение твоей матери на тебя не влияет. Полукровки, они, знаешь ли, разные бывают. Есть такие, кто пятьдесят на пятьдесят, а есть другие, у которых, скажем, семьдесят пять на двадцать пять, и тут важно, в какую сторону перекос.

Эрвин и сам пока во всем этом разбирался не очень хорошо. За два с половиной месяца все не превзойти. Не объять необъятное, как говорится. И то, что он сейчас рассказывал Поттеру, было всего лишь каплей в море. Бабушка его кратенько ввела в курс дела, чтобы не был в этом вопросе полным неучем.

— У тебя, наверное, семьдесят пять, раз родная магия тебя так легко приняла. А разница… Различия, на самом деле, касаются чистокровных и маглорожденных. Чистокровные в среднем считаются более сильными магами и у них могут быть врожденные способности, которые иногда называют Родовым Даром. Это, как у маглов. Дед был музыкант, сын музыкант и внук, скорее всего, будет иметь музыкальный слух и всякое такое. У чистокровных значительно чаще проявляются специальные таланты. Вот, собственно, и все. Но некоторые чистокровные делают из этого слишком далеко идущие выводы. А чего спрашиваешь? Тебе-то теперь на эту тему точно волноваться не надо.

— Дед написал, что я чистокровный…

— Так тоже бывает, — не стал углубляться в тему Эрвин. — Некоторые маглорожденные, на самом деле, самые что ни на есть чистокровные. Просто в нескольких волшебных семьях пару покалений подряд рождались сквибы, и, если семья жила в отрыве от рода, и они сами, и их родня могли забыть, кто они такие на самом деле. Может быть, у твоей мамы дедушка был сквиб, но умер, допустим, рано и ничего никому не успел или не захотел рассказать. Отец тоже сквиб, но про волшебство не знал, так и вышло, что она, вроде бы, маглорожденная, а на самом деле, самая что ни на есть чистокровная, ну или полукровка, но у полукровки и чистокровного дети всегда чистокровные.

Поттер на это ничего не ответил. Попросту промолчал и молчал потом до самого госпиталя. К целителю Эрвин, понятное дело, с ним не пошел, из деликатности подождал в холле. Но после, о результатах обследования все-таки спросил. Аккуратно, разумеется, и оговорившись, что интересуется исключительно по дружбе и на ответах ни в коем случае не настаивает.

— Все плохо, — растерянно ответил ему Гарри. — Доктор Сметвик… Или он профессор? В общем, он сказал, что у меня есть несколько плохо сросшихся после перелома костей, какие-то хронические болезни, которыми никто не занимался, два воспаления легких, которые я, похоже, перенес на ногах… Если бы я был обычным человеком, то умер бы два или три раза, но маги живучие…

Вот, вроде бы, ничего толком не рассказал, но Эрвину и не надо было. Он уже понял, в какой обстановке рос Поттер. Это же какими уродами надо быть, чтобы не показать ребенка врачу, когда у него температура под сорок? А ортопед? В их городе, что нету ортопеда, чтобы правильно наложил гипс или повязки?

«Бред какой-то! — покачал он мысленно головой. — И после всего этого выясняется, что ребенок даже не знал, что у него есть опекун».

Собственно, в свете открывшихся фактов понятными становились вчерашние «телодвижения» директора. Он наверняка боялся огласки, и решил просто замести мусор под ковер.

«Вот ведь гад!»

— Что, извини? — переспросил он Поттера, потому что подумал, что ослышался. Задумался и что-то пропустил мимо ушей.

— Он сказал, что этот шрам на лбу… — замялся парнишка. — Ну, это, вроде бы, темное проклятие, и снять его невозможно. Слишком много прошло времени,