за завтраком, приходила Макганагал, и только к Поттеру — лесник. И все бы прошло гладенько, без сучка и задоринки, если бы не тот разговор в купе Хогвартс-экспресса. Поттер бы продолжал думать, что все нормально, что все так и должно быть. Он постеснялся бы рассказывать одноклассникам о том, как он на самом деле живет у маглов, а они бы его ни о чем и не спрашивали. Он же золотой мальчик, герой магической Британии, у него по определению ничего не может быть плохо. Они бы, пожалуй, даже забыли, что он сирота. Люди такие люди, а дети еще хуже взрослых. Не расскажи Эрвину бабушка историю Невилла, он бы и не узнал о трагедии четы Лонгботтомов, потому что мальчик отчего-то стесняется говорить о своей беде, о болезни своих родителей, о том, как он живет со своей строгой бабушкой, словно это что-то постыдное. И Поттер точно такой же, — подросток, что с него взять, — он также никому не стал бы рассказывать о своих проблемах.

— Ты уверен?

— Успокойся, Поттер! Я гуляю по Лондону не в первый раз. И ты учись не робеть. Мы же волшебники, черт возьми, кого нам боятся?

— Я пока что не волшебник, — грустно усмехнулся мальчик в ответ. — Я только учусь. Одно название, что волшебник, я же ничего пока не умею.

— Научишься, — пожал плечами Эрвин. — Я научу.

Оказавшись на Косой аллее, они первым делом побывали в Гринготсе, где их порядком промурыжили, но, в конце концов, Гарри все-таки признали Поттером, и тогда выяснилось, что кроме родовых сейфов, доступ к которым откроется для него только в семнадцать лет, в банке есть целых три сейфа, ключи от которых ему вручили прямо сейчас. Эрвин предложил подождать Поттера в холле. Все-таки финансы вопрос весьма деликатный, а они друг другу не братья и не кузены. Даже друзьями их можно назвать пока с большой натяжкой. Три дня знакомства — ничтожный срок, чтобы завязать по-настоящему крепкие товарищеские отношения. Но Бойд открыто взялся опекать Поттера, и Гарри решил, что они друзья, а раз так, у него нет секретов от Эрвина. Да и не понимает он ничего во всей этой банковской хренотени.

«Простая душа…» — вздохнул про себя Эрвин.

— Ну, смотри! — сказал он вслух. — Клятв ты с меня не брал, хотя и должен был, — учти это на будущее, — но я тебе и без клятв обещаю, что твоего не трону и никому ничего об этом не расскажу.

Поттер смутился, но с гоблином, которого Эрвин посчитал банковским менеджером среднего звена, они разговаривали вместе. И вот тогда, в этом тягучем, пересыпанном канцеляризмами и мутными банковскими терминами разговоре, вдруг выяснилось, что Гарри Поттер, если и не богат, то вполне состоятелен. В сейфе, который условно можно было назвать «ученическим», находились деньги, оставленные Поттеру дедом на обеспечение его нужд до совершеннолетия, когда он вступит в права главы рода. Учитывая, что совершеннолетие у волшебников наступает в семнадцать лет, сейф, открытый Чарльзом Поттером почти одиннадцать лет назад, содержал не так уж много золота. Все относительно, разумеется, но для Эрвина, успевшего до того, как стать Бойдом, побыть Екатериной Гертнит, было очевидно, что 51 тысяч галеонов с копейками — сумма не маленькая, но и не большая. По 3 тысячи галеонов в год, то есть 15 тысяч фунтов стерлингов или 16 тысяч долларов США на все про все: на учебу, еду и жилье, одежду и предметы первой необходимости, развлечения и прочее, и прочее. Для среды чистокровной волшебной аристократии — это самый минимум, чтобы не считаться нищим, хотя для кого-нибудь, вроде Уизли, это целое состояние.

Однако, как вскоре выяснилось, внутри этого сейфа находились два других, ключей от которых не было ни у кого, поскольку банк мог вручить их только Гарри Поттеру лично. Первый из этих двух сейфов назывался «Сейфом наследника». К Гарри он перешел согласно завещанию последнего официального главы Рода лорда Чарльза Поттера и в связи со смертью Джеймса Поттера — единственного сына Чарльза и Дореи Поттер и отца Гарри. Если бы Джеймс и его жена не погибли, наследование могло быть оспорено родителями мальчика в суде Визенгамота, когда Гарри исполнилось бы полных семнадцать лет, но поскольку их не стало, вступило в силу завещание последнего лорда. В «сейфе наследника» хранились сто тысяч галеонов, некоторое количество книг и артефактов, а также важные документы, предназначенные наследнику, включая само завещание Чарльза Поттера и плотный конверт, надписанный его рукой: «Вскрыть только после вступления в права лорда или лорда-наследника».

По совету Эрвина Гарри официально объявил себя лордом-наследником, надел перстень наследника и выбрал среди артефактов три, в которых нуждался сейчас более всего. Серьгу-блокиратор, защищающую разум от чужеродного вторжения, кольцо — детектор ядов и нежелательных примесей и запасную палочку, не зарегистрированную в Министерстве Магии. Поттера немного обеспокоила необходимость носить в ухе «пиратскую серьгу», но Эрвин напомнил ему о том, что серьгу носят не только Малфой, Нотт и Забини, но и скромный и тихий Невилл Лонгботтом.

— Это, чтобы не возникало казусов вроде вчерашнего, — напомнил Эрвин о жестокой правде жизни.

Гарри на это ничего не ответил, просто молча согласился, а позже он вскрыл, наконец, конверт, прочел вложенную в него записку, — там и было-то от силы полторы страницы текста, — и очевидным образом поплыл. Что-то там было написано такое в этом послании, что парнишка побледнел, хотя, казалось бы, дальше некуда, и смотрел теперь в пространство остекленевшим взглядом. Спрашивать его о содержании «письма от дедушки» Эрвин не стал, хотя и был порядком заинтригован, но семейные тайны оттого так и называются, что предназначены они только для членов семьи. Поэтому Бойд не стал ни заглядывать Поттеру через плечо, когда тот читал записку, ни спрашивать о ее содержании, когда, выпив Успокоительного и Тонизирующего зелий, Гарри немного отошел от стресса.

— Если документ содержит конфиденциальную информацию, — подсказал Эрвин, увидев, что Гарри собирается сунуть письмо в карман, — лучше оставь его в сейфе. Надежнее будет. Мало ли кто станет интересоваться содержимым твоих карманов.

— Да, наверное, — растерянно ответил Поттер. — Спасибо!

И они перешли к третьему сейфу. Собственно, это был сейф родителей Гарри, и поскольку никакого распоряжения на его счет Джеймс и Лили Поттер не оставили, он по умолчанию перешел к их сыну и был объединен с ученическим. В этом сейфе денег было совсем немного, каких-то одиннадцать тысяч галеонов и несколько пачек пятидесятифунтовых купюр, зато в нем нашлось завещание родителей Гарри, магловское свидетельство о его рождении, магловские документы его