Вернувшись из суда в свой офис на Олив-стрит как раз для того, чтобы со вкусом насладиться хорошим ланчем, Дж. Фрэнсис Стрюб бросил портфель на длиннющий дубовый офисный комод и рухнул всей своей объемистой тушей в мягкое кожаное кресло от Макки.

Сегодня днем у него была назначена встреча – один парень, с которым разводилась жена. По телефону клиент говорил чуть ли не извиняющимся тоном и довольно решительно отказывался нанимать поверенного, потому что надеялся, что жена откажется от своих намерений, прервет процесс и вернется к нему. Во время первой консультации Стрюб предполагал откровенно симпатизировать парню и позволить ему нести ахинею, проявлять эмоции и, возможно, даже плакать, а при следующих встречах уже мог начать вскидывать брови, демонстрируя удивление готовностью клиента позволить жене забрать так много. Какой-нибудь монолог Стрюб прервет словами: «О, конечно, все это необходимо ей, потому что ей нужно будет много развлекаться, верно?», сказанными тоном сочувствующего, но возмущенного сложившимся положением друга. «Ну, если вы хотите позволить ей забрать все…»

В конечном счете Стрюб мог убедить человека отказаться утратить пылесос, которым, возможно, никогда не пользовался и, не исключено, даже в глаза не видел.

На это уйдет больше времени, но Стрюб предпочел лелеять жадность в подобных робких клиентах и льстить себялюбию злодеев, которым нужно было всего лишь угробить старую жену и жениться на двадцатилетней… секс-игрушке. Представителю второй разновидности Стрюб сказал бы тоном вежливого удивления что-то вроде: «Неужели вам пятьдесят лет? О, господи, вам на вид не дашь больше сорока». И: «Как вам удалось так долго выносить все это?»

Как бы там ни было, робким невозможно обходиться без адвокатов. Поначалу, например, впервые представ перед судом за вождение в нетрезвом состоянии, они желали скромно представлять сами себя, не понимая, что все судьи не так давно были адвокатами и собираются вернуться к прежнему занятию, выйдя в отставку с этой должности, и горят желанием выставить этих дурачков примерами того, какая жалкая участь ожидает тех, кто не обращается за помощью к профессиональным юристам.

Нынче утром другой адвокат, попавшийся Стрюбу в вестибюле суда, загадал ему загадку.

Вопрос: Что общего между адвокатом и сперматозоидом?

Стрюб скривил губы и наклонился, чтобы поднять газету, которую Шарлотта положила для него на столе. Зазвонил телефон, но Шарлотта ответит на звонок. Стрюб принял за правило никогда не снимать трубку, не зная, кто звонит.

Он подождал, но интерком не загудел. Отлично. Она выяснит, кто и зачем. Он начал читать.

Он прочел о заявлении Росса Перо, что тот прервал президентскую гонку только из-за угроз со стороны людей команды Буша. Он улыбнулся. Стрюб никогда не голосовал, но ему нравилось наблюдать за этой суматохой. Его всегда привлекал политический лозунг «Время перемен». Он совсем уже собрался перелистнуть первую полосу, но тут заметил внизу заметку с броским заголовком:

«ПОКЛОННИКИ ИЩУТ «ЖУТЬ» ИЗ СТАРОЙ КОМЕДИИ»

Стрюб быстро прочитал историю, как-то отстраненно отметив, что его сердце забилось чаще. Закончив, он нажал кнопку на интеркоме и пискнул:

– Шарлотта! Зайдите ко мне и взгляните на это, – и тут же одернул себя, что нельзя так, что она может попытаться провернуть все дело самостоятельно. – Подождите, дайте… – начал было он, но она уже открыла дверь кабинета и с интересом посмотрела на него…

На ней был очередной непримечательный деловой костюм из жакета и юбки, какими она ограничивалась с тех пор, как он шесть месяцев назад допустил неловкость.

– На что взглянуть? – спросила она.

– Перо говорит, что Буш пытался сорвать свадьбу его дочери, – рассеянно произнес он и, сложив газету, отложил в сторону. – Вы читали об этом? Отыщите-ка мне номер телефона… – Как же назывался этот треклятый порошок? Гучи? – «Гуди»! Нюхательный табак «Гуди» по шотландскому рецепту, компания называется Г-У-Д-И. Из Сан-Франциско.

– Нюхательный табак?

Стрюб поднес тыльную сторону пухлой ладони к носу и шумно втянул носом воздух.

– Нюхательный табак. Какой в старину нюхали лорды и леди. Табак в порошке тонкого помола.

– Я должна позвонить им?

– Нет, просто узнайте номер.

Сбитая с толку Шарлотта кивнула и вышла к себе в приемную, закрыв за собой дверь.

«Если Ники Брэдшоу все еще жив, – взволнованно думал Стрюб, – он должен по-прежнему нюхать табак, а это след, о котором, готов пари держать, очень мало кто помнит. И готов держать пари, что никто, кроме меня, не помнит марки. Видит Бог, мне довелось заказывать его много раз».

Стрюб встал и быстро прошел по ковру к окну, выходившему на Олив-стрит, и всмотрелся в яркое многоцветье автомобильных крыш, ползущих по улице, как жуки. У самого Стрюба была новая «БМВ», но отсюда он не мог отличить ее от других машин. Он был членом «Спортивного клуба Л.-А.», расположенного на Сепульведа-бульваре – и даже как-то раз получил случайную работу по своему объявлению в сетевом информационном бюллетене клуба – и гордился тем, что блюдет здоровое питание (он уже много лет не ел ни натуральных яиц, ни бекона, ни сливочного масла, ни сметаны) и живет в дорогой квартире на Сансет-бульваре, но…

Если не считать костюмов, сборной мебели и нескольких плакатов из жизни парусного спорта (с автографами) на стенах, квартира была практически пустой – по правде говоря, около половины его мирского имущества находилось в его рабочем кабинете, в этом самом дурацком комоде, наряду с потолочным вентилятором, который он ни разу не вынул из коробки, и вишневой дощечки с вырезанной надписью «ДЖ. ФРЭНСИС СТРЮБ», изготовленной когда-то вручную одним благодарным клиентом, которую он не решался держать на столе, чтобы его не заподозрили в связях с наркоманами-хиппи.

Но он мог бы… стать тем адвокатом, который отыщет Жуть.

Ответ: и у одного, и у другого есть одна двухмиллионная шанса стать человеком.

Стать кем-то.

Теперь ему казалось, что в те времена, когда ему было двадцать лет и двадцать один год, он отправлял почтовые заказы в компанию «Нюхательный табак Гуди» так же часто, как и письма с предложением услуг людям, имена и адреса которых появились в трехнедельных списках утраты права на выкуп заклада.

В 1974–1975 годах в Сил-Бич он работал юридическим секретарем Николаса Брэдшоу. Брэдшоу занимался главным образом банкротствами, которые часто были связаны с разводами и опекой над детьми, а молодой Стрюб, как оказалось, обладал природным даром для работы с распадающимися семьями.

Стрюб намеревался заниматься юридическим обеспечением шоу-бизнеса – закончив юридический факультет, он отпустил чуть ли не до плеч свои тускло-каштановые (а вернее, мышиного цвета) волосы и стал ходить в безумных круглых «бабулькиных» очочках, и к Брэдшоу он пошел работать главным образом потому, что тот когда-то был актером – но выяснилось, что на каком-то отрезке жизни у Брэдшоу появилось отвращение к телевидению и кинобизнесу; а без контакта в этих кругах Стрюб не смог привлечь к себе внимание ни одной из юридических фирм этого замкнутого мира.