– О, было непросто! У парня явно что-то на уме, но что, немогу понять.

– Почему вы так подумали?

– Потому что, когда я обвинил его в убийстве Балларда, онрастерялся, запаниковал и моментально состряпал себе ложное алиби, будтопредыдущий вечер и ночь он провел с девушкой, с которой мы его видели на пляже.

– Что за девушка?

– Хелен Ракер – весьма милое создание. У меня сложилосьвпечатление, что она его любит и боится. Страшно боится.

– Он с ней действительно провел вчерашнюю ночь?

– Может быть, какую-нибудь другую, но только не вчерашнюю.Вначале она не придала значения его словам, а когда стали выяснять – оказалось,у нее вчера ночевала ее мать.

– И как же Сэккит объяснил это?

– Никак. Но у нас есть фотографии, которые меня сильнозанимают.

– Фотографии?

– Да. Нам удалось снять документ, который Сэккит ни за чтоне хотел показывать. Когда он увидел, что мы к нему приближаемся, а нас былотрое, то сразу наложил в штаны – подумал, видно, что мы полицейские, и украдкойзасунул эту бумагу в купальник своей пассии.

Делла Стрит в изумлении подняла брови.

– Это был всего лишь свернутый листок бумаги. Для большего вкупальнике просто не нашлось бы места. Не забывай – в него еще была засунутаХелен. Хелен и купальник – отличная пара, подходят друг другу идеально.

– И что мы сейчас сделаем?

– Идем к одному из клиентов Пола. Там есть фотолаборатория,он обработает пленки, высушит негативы, и тогда посмотрим, что получилось.

– А что должно получиться?

– Набор цифр.

– Код какой-нибудь или шифр?

– Возможно. А возможно, и что-то еще.

– И потом поедим?

– Потом поедим, – пообещал Мейсон.

Делла Стрит убрала пишущую машинку, достала из шкафа шляпкуи плащ, и они вышли в коридор, где наткнулись на направлявшегося к ним ПолаДрейка.

– Какие новости? – на ходу поинтересовался Мейсон.

– Сэккит и его подружка не переставая ссорятся. Конечно, онизнают, что за ними следят, но, судя по всему, не считают нужным ничегоскрывать. Всю дорогу о чем-то горячо спорили, особенно он. Сэккит несколько развыходил из себя и бросал руль, а она вроде бы не сдавалась и стояла на своем.

– Спорили, наверное, об алиби?

– Скорее всего, так, Перри. Мои люди видели, что происходитв джипе, но слышать не могли – слишком далеко.

– Как развивались события?

– Они поехали в сторону Ньюпорта, остановились у севернойоконечности Лагуна-Бич, там Сэккит сбегал на станцию техобслуживания и позвонилкому-то из телефонной будки.

– Номер как-нибудь можно установить?

– Нет. Там автомат с ручным набором.

– Но, может быть, получится проследить, разузнать втелефонной компании…

Дрейк перебил его:

– Телефонные компании с нами об этом и говорить не захотят,а кроме того, если это местный номер, то они и при желании ничем не помогут.

– А известно, что он звонил по местной сети?

– Мой человек не уверен. Плохо было видно, но он заметил,что Сэккит опустил только одну монету. Потом он заходил в мужской туалет и, каксвидетельствуют улики, сжег там какую-то бумагу, затем бросил ее в унитаз инажал на смыв.

– Что?! – воскликнул Мейсон.

– Покинув станцию, Сэккит с девицей поехали по главноймагистрали, и Райс подумал, что догнать их джип на такой дороге труда несоставит. Поэтому Райс решил лично все посмотреть и проверить. В кабинкетуалета пахло гарью, а в унитазе еще плавали крошечные клочки жженой бумаги.

– А он не попытался их…

– Это абсурд, Перри, они были совсем малюсенькие, комочкисажи, не более того.

– Ну что ж, это уже кое-что. Что было дальше, Пол?

– Обнаружив такое, Райс побежал обратно в машину, дал газу идогнал джип Сэккита милях в трех к северу. Пристроился за ним и продолжилслежку.

– Сэккит заметил?

– Еще бы. Конечно, засек.

– Куда они поехали?

– В Ньюпорт-Бич, а там – прямиком на квартиру к Хелен. Онивместе поднялись наверх по лестнице и пробыли в квартире примерно полчаса.После этого Сэккит вышел один и поехал в сторону Лос-Анджелеса. В данную минутуон, должно быть, в пути, мои ребята пока больше не докладывали. Они передалимне эту информацию, когда Сэккит был у Хелен в квартире, и сказали, чтонамерены следовать за ним и дальше, а потом, в последнюю минуту, один из нихеще раз позвонил и подтвердил это.

– То есть они его не упустят?

– Да. Но только какая от этого польза?

– Ничего, пусть хоть спесь немного с него собьют. А теперьмне и впрямь не терпится поскорее увидеть, что на пленке!..

– Нет проблем, Перри. Я звонил своему приятелю, он все ужеприготовил и ждет. Сделает в лучшем виде.

– Не понимаю, – задумчиво проговорил Мейсон, – зачемСэккиту, после того как он узнал, что у нас есть фотографии, уничтожать этотдокумент?

– Испугался, наверное, что ты ему всучишь повестку илиарестуешь.

– Тем не менее ясно одно – эта бумажка гораздо важнее, чеммы предполагали. У меня просто руки чешутся ею заняться. Едемте!

Мейсон и Делла Стрит следом за Дрейком вошли в коммерческуюфотостудию, где их с нетерпением поджидал знакомый Пола. Сначала Дрейкрассказал про камеру и как было дело.

– Вы с такими раньше работали? – спросил он.

– Да, приходилось. А что за пленка внутри?

– «Х-плюс», – сказал Дрейк. – Найлз говорил, что такую надообрабатывать в полной темноте, и…

– Знаю, знаю, – перебил фотограф, – у меня есть для этогоспециальный бачок. – Он повертел фотоаппарат в руках. – Снято, говорите, всегочетыре кадра?

– Да, – сказал Мейсон, – и все одно и то же – четыре снимкаодного документа. И нам бы желательно увеличить их покрупнее.

– Как крупно вы хотите?

– А как вы можете?

– Понимаете, существует допустимый предел, после которого напленке появляется «зерно». Зернистость пленки так называемая. Однако посмотрим.Что именно было в документе?

– Несколько рядов цифр.